Чтобы спастись, на помощь зовут книгу. Так было в жизни десятилетнего ленинградского школьника Юры Маретина.
Победить смерть ему помогло увлечение книгами. Мама уходила на работу, оставляя ему кипяток и крохотную порцию хлеба. И он под тусклым светом коптилки и рядом с угасающей буржуйкой оставался наедине с книгой. Она была его союзницей и помощницей в голодном, промороженном городе.
Юрий стал библиофилом, ведь он не только любил читать книги, но и собирал их. Его коллекция блокадных книг была «живым памятником великого мужества».
Казалось бы, в труднейших условиях блокады жители города, спасаясь от холода, экономя керосин, должны были забыть о книгах, как о ненужных вещах довоенного времени. А они, укутавшись во всё тёплое, читали книги в библиотеках, на скудные средства покупали их в книжных магазинах. Духовная пища оказалась важнее хлеба насущного. Книга помогала преодолеть личные проблемы, переносила в другие времена и страны, служила источником знания и давала силы сопротивляться смерти. Она вселяла оптимизм и веру в победу. Она отвлекала от мыслей о еде, облегчала физические страдания.
Школьник Юра стал вести читательский дневник, куда вносил сведения о прочитанных книгах. Вернувшись в школу, мальчик не без удивления узнал, что в чтение как в некую спасительную среду были погружены и другие блокадные дети, которые тоже прошли через те же радости общения с книгой, что и он.
Предлагаем познакомиться с воспоминаниями Юрия Маретина о своём блокадном детстве, о роли книги в жизни ленинградцев.
Юрий Маретин
Блокадные книги моего детства
В Ленинграде во время блокады было издано 1700 названий книг. Самое крупное собрание блокадной литературы, около 700 названий, хранит в своей личной библиотеке ученый-востоковед, кандидат исторических наук Юрий Васильевич Маретин, чьи заметки мы сегодня публикуем.
У бывшего блокадного мальчишки, а ныне известного поэта Юрия Воронова есть замечательное стихотворение:
В блокадных днях
Мы так и не узнали:
Меж юностью и детством
Где черта?
Нам в сорок третьем
Выдали медали
И только в сорок пятом
Паспорта.
Эти очень точные строки хорошо показывают наше раннее возмужание и четкое осознание своего места в осажденном городе. Ведь недаром медаль «За оборону Ленинграда» получило свыше десяти тысяч маленьких ленинградцев от девяти до четырнадцати лет.
Мальчишки и девчонки сбрасывали зажигалки с крыш, собирали теплые вещи для защитников города, ремонтировали дома после первой блокадной зимы, заботились о малышах в детских садах, работали на уборке овощей и картофеля на полях пригородных совхозов. И в этом раннем гражданском становлении ленинградских детей и подростков огромное значение имела книга.
Мои первые книжные приобретения военной поры относятся к сентябрю 1941 года, когда город уже оказался в кольце блокады. Стали закрываться кинотеатры, исчезло мороженое, и традиционные родительские гривенники пошли на книги, потому что киоски и книжные магазины еще продолжали работать.
Трудное это было время: бесконечные воздушные тревоги загоняли в бомбоубежище, сведения с фронтов поступали неутешительные. И как отдушина, как окно в мир будущей победы стали небольшие книжки о войне, которые выпускали ленинградские издательства.
«Фронтовые герои» С. Леонова, «Партизаны» Ивана Кратта, «Разъезд 105» Д. Бродской и А. Голубевой, «Друзья» П. Лукницкого, «Скорость» В. Кетлинской. Все эти книги по десять-двенадцать страничек стоили очень дешево. Привлекало мальчишеское сердце и то, как они были оформлены. Так, например, на обложке книжки В. Лебедева «Ученик Фрунзе» три наших танка расстреливают целое полчище фашистских танков. Вражеские машины горят, а из стволов наших танков видны красные огоньки!
Как важно было в самые безнадежные, самые отчаянные первые месяцы войны держать в руках и читать именно такие книги. Думалось: ведь где-то на других фронтах побеждают, значит наступит время, когда и от стен Ленинграда побегут проклятые враги.
Эти книги не раз возвращали мне силы и в разгар первой блокадной зимы. Из-за жесточайших морозов, обстрелов и голода связь большинства ленинградских детей с миром была прервана.Вот так и я сидел целыми днями у буржуйки, закутанный в шерстяные платки и одеяла. Огонек коптилки освещал письменный стол, заваленный книгами. Через мир книжных героев я включался в жизнь. Прочел всего Тургенева, «Войну и мир» Л. Толстого, «Хмурое утро» А. Толстого.
Именно тогда, одиннадцатилетним мальчиком я понял, как оптимистична наша литература. Страдания, борение, гибель обязательно ведут к торжеству правого дела. Но когда все-таки случалось, что и классики не убеждали, я доставал с заветной полки пачку тоненьких книжек о войне и героях. Жадно листал сто раз читанные страницы, рассматривал яркие обложки.
Как потом выяснилось, в своем пристрастии к чтению литературы о боевых действиях нашей Красной Армии я не был одинок. Положение на фронтах, виды боевого вооружения, история героического прошлого нашей Родины — все это волновало и моих новых друзей по третьему классу 319-й школы, куда я был определен осенью 1942 года.
Установилось даже своеобразное соревнование: кто из школьников больше и серьезнее знает боевую ситуацию на фронтах, вооружение, подвиги героев.
Откуда мы черпали наши сведения? В первую очередь, из книг, которые выпускал «Лениздат». Вот, например, серия «Герои Великой Отечественной войны», яркие брошюры с красной полосой по верху титульной страницы. А в них рассказы о подвигах летчиков, танкистов, разведчиков, моряков-подводников.
Большим спросом пользовалась и серия «Наши великие предки», маленькие книжечки, сантиметров 12 на 8 с портретами полководцев на обложке: Суворов, Кутузов, Дмитрий Донской, Минин и Пожарский. Эти книги с полным правом называются «рабочими». Их можно было положить в карман гимнастерки, ватника, тужурки, а в свободную минутку без труда вытащить, чтобы почитать.
Еще издали на прилавках книжных киосков я узнавал издания серии «За Родину, за Ленинград». Эти книжки украшала медаль «За оборону Ленинграда» на фоне лучей прожекторов над Невой. Книги посвящались подвигам ленинградцев — рабочих, учителей, врачей, работников искусств.
Вся литература выходила небольшими тиражами. Большая часть отправлялась на передовую в окопы. То, что попадало на книжные прилавки, раскупалось моментально.
Может показаться, что я преувеличиваю. Но вот свидетельство Николая Тихонова. В его дневнике «Ленинградский год», изданном в Ленинграде в 1943 году, есть строки, относящиеся к октябрю 1942 года.
«В городе в огромном спросе книги. Освещенные керосиновыми лампами прилавки в магазине «Госиздата», киоски старой книги на проспекте Володарского, столики с книгами и брошюрами, расставленные на проспекте 25 октября, всегда окружены любопытствующими и ищущими! Книжные магазины полны покупателей. Все приезжие с фронтовых позиций жадно устремляются за книгой. Ищут книги по военной истории и теории, ищут биографии Суворова, Кутузова, Багратиона, ищут книги о прошлой войне и старые журналы... Ленинградцы на фронте и в тылу любят книгу, и даже блокадная зима не заставила забыть про эту страсть».
Мне известно, что в то время в городе было две книги — «Ленинградская тетрадь» О. Берггольц и «Пулковский меридиан» В. Инбер, за которые предлагали самое драгоценное— кусочек хлеба. И это неудивительно.
Поэзия в жизни Ленинграда была чрезвычайно значима. Правда, не для детей, не для подростков, а для взрослых людей. Ведь дети больше любят слушать стихи, чем читать глазами. Но все-таки «Майор привез мальчишку на лафете» К. Симонова знали и любили все школьники.
В декабре 1943 года в Ленинграде вышла книжечка стихов К. Симонова, а в ней знаменитое стихотворение «Жди меня». Стихи звучали почти на каждом школьном вечере. Прочесть их доверялось только особо отличившимся девочкам. И читали эти стихи тоже по-особому. Читали двенадцатилетние школьницы так, как будто это им адресовано стихотворение, как будто солдат их просит: «Жди меня».
Но все-таки мы были детьми, и самым нашим любимым поэтом еще с довоенных времен оставался С. Маршак. В конце зимы 1942 года появилась его книжка «Сказки, песни и загадки» с иллюстрациями уже знакомых художников В. Конашевича, В. Лебедева, А. Пахомова. Она была подписана к печати в середине августа 1942 года и вышла в Государственном издательстве детской литературы в Москве. Затем через Ладогу по «Дороге жизни» часть тиража переправили в Ленинград. С особым волнением читали мы стихи поэта, обращенные к нам, ленинградским детям:
Нет ребят на свете
доблестней, чем вы,
юноши и дети
с берегов Невы.
Интересно, что детские книги, отпечатанные в Москве для Ленинграда, можно узнать по надписи: Государственное издательство детской литературы. Москва — Ленинград.
Среди этих книг наибольшей популярностью пользовалась серия «Военная библиотека школьника». Из этой серии мне особенно нравилась книжка А. Волкова «Бойцы-невидимки» с рисунками художника М. Гетманского. В ней автор живо и образно рассказывал, какую роль играет математика в современной войне. У этой серии по тем временам был солидный тираж — 50 тысяч экземпляров.
Таким же тиражом и в этой же серии вышла книга С. Заречной с иллюстрациями Л. Голованова «Орленок» о судьбе Героя Советского Союза Саши Чекалина. Саша Чекалин погиб 6 ноября 1941 года, а в декабре 1942 года книга о нем была уже подписана в печать. За год с небольшим С. Заречная не только собрала материал, побывав в г. Лихвине и с. Песковатском Тульской области, на родине героя, но и написала книгу. Такой оперативности можно только дивиться.
Существовала в Детгизе и серия «Научная фантастика и приключения». В этой серии мне очень запомнилась книжка И. Нечаева «Белый карлик» с рисунками Д. Павлинова. В предисловии к книге говорилось, что молодой химик и литератор И. Нечаев ушел на фронт добровольцем, а на его письменном столе остался рассказ «Белый карлик»…
Есть в моем собрании целая стопка детских книг, которая еще ждет своего исследователя. Дело в том, что на них стоит знакомая надпись: Государственное издательство детской литературы. Москва — Ленинград. 1941, — но я не могу с уверенностью утверждать, что они печатались в Москве.
Я хорошо помню, что именно эти книги появились на книжных прилавках осенью 1941 года, в самые страшные месяцы войны. Мало вероятно, что в это время их завозили из Москвы: кольцо блокады уже сомкнулось, а о «Дороге жизни» еще и не мечталось. Видимо, ленинградские типографии продолжали свою работу несмотря на военное положение. А может быть и благодаря ему. Ведь среди книг, подписанных к печати в середине лета 1941 года, очень много военно-патриотической литературы.
Помню, как в нашем третьем классе, где заведено было обмениваться книгами, большим спросом пользовался «Денис Давыдов.1812 (Отрывки из военных записок)». Эту книгу любили еще и за то, что она была иллюстрирована талантливым ленинградским художником Н. Тырсой. Многие мои одноклассники интересовались работой академика Е. Тарле, написанной специально для детей, «Отечественная война 1812 года и разгром империи Наполеона». Между прочим, она была подписана в печать 28 августа 1941 года, за десять дней до того, как сомкнулось блокадное кольцо. Тогда же, в первые месяцы войны, вышла книга В. Глинки «Бородино» с рисунками художника О. Верейского и «Кавалерист-девица (Записки героини Отечественной войны 1812 года)» Надежды Дуровой.
Такой поток литературы, связанной с 1812 годом, видимо можно объяснить подготовкой к 130-летию начала Отечественной войны 1812 года, которое должно было отмечаться в 1942 году. Но так или иначе именно эти книги сослужили нам, детям осажденного города, хорошую службу.
Есть в моем собрании несколько книжек, к которым у меня особое отношение: они вышли в Ленинграде в самый разгар блокады. В сентябре 1942 года были подписаны в печать «Сказки» Андерсена с рисунками В. Конашевича, через месяц тиражом в 30 тысяч экземпляров вышла «Сказка о царе Салтане» А. Пушкина, а потом «Бежин луг» И. Тургенева (прекрасные иллюстрации к этой книге сделал А. Пахомов). Наконец, перед самым новым 1943 годом были подписаны в печать «Сказки, песни, загадки» С. Маршака. Открывалась она стихами «Почта военная»:
Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне?
Это он, это он —
— Ленинградский почтальон.
Эти стихи знали все юные ленинградцы.
Во все времена книги для детей были самыми желанными подарками. Но для нас, детей осажденного города, получить в подарок книгу считалось большим счастьем. Вот, например, «Военная книга» Н. Никифорова и Л. Савельева. Она вышла, в 1941 году в Детгизе. Это своеобразная военная энциклопедия. Иметь эту книгу было предметом желания всех мальчишек города. К счастью отдел народного образования закупил большую часть тиража. Одну из этих книг получил в подарок и я. На форзаце стоит дата, когда мне была вручена желанная книга: «5 ноября 1942 года». Еще две недели оставались до нашего великого наступления под Сталинградом, еще шли тяжелейшие бои на юге страны, но Ленинград дарил своим детям книги.
Меня иногда спрашивают: а жгли ли во время блокады Ленинграда книги? Да, жгли. Очень много книг было сожжено, потому что надо было поддерживать жизнь. Жгли старые газеты, журналы. Топили нотами и книжками, которые казались ненужными. Но книжки, которые в данный момент отвечали духовному настроению, надеждам людей, берегли, ценили, покупали. Вот, например, «Мифы древней Греции» В. и Л. Успенских. Она была подписана к печати в самый канун войны, а на прилавках появилась в октябре 1941 года. Почти весь тираж разошелся за месяц. Сам Лев Васильевич Успенский рассказывал мне, что в феврале сорок второго он получил отпуск с передовой, чтобы попасть домой, на Васильевский остров. Там он узнал: книга вышла, ее читают. Он решил поискать «Мифы» в ближайших книжных магазинах. Не нашел. Но узнал, что в магазине на Московском проспекте она есть. Отправился пешком через весь промороженный ледяной город. Действительно, книга продавалась. Но больше одного экземпляра ему не хотели дать. И только после того, как писатель убедил продавщицу, что является автором «Мифов», получил три книги.
На моем экземпляре этой книги, купленном мной в сентябре 1941 года, Успенский через 35 лет сделал надпись, заканчивающуюся словами, «...с удовольствием подписываю в 1976 году книгу, вышедшую в свет в 1941 году в блокадном Ленинграде. Л. Успенский».
Эту книгу, как и многие другие издания блокадной поры, я беру с собой на встречи с читателями. Я рассказываю молодежи о блокаде, о пережитом. Нельзя расставаться с памятью о прожитом, чтобы в трудные моменты, опираясь на эту память, выстоять.
Литература
- Аль Д.Н. Книголюбы: (из записок военного переводчика) // Искорка. – 1985. – № 5.
- Кузьмина Е. Библиотека, хранящая тайну // Костер. – 2010. – № 1.
- Маретин Ю. Блокадные книги моего детства // Детская литература. – 1985. – № 4.