Знаете ли вы, кого Н.А. Некрасов называл вторым поэтом после А.С. Пушкина?
О ком Ф.М. Достоевский воскликнул: «Как проста гениальная лирика… по глубине и непосредственности дарования... первого лирика новой Европы!»?
В преддверии 205-летнего юбилея выдающегося русского поэта Афанасия Афанасьевича Фета напомним малоизвестные факты биографии поэта и обратим внимание на необычную трактовку привычных художественных образов. Всю неделю в лицее была представлена выставка, посвящённая жизни и творчеству А.А. Фета.
Если вы ещё не были в музее-усадьбе А.А. Фета, поспешите и туда — она покорит вас интересными экскурсиями и мероприятиями. Не случайно И.С. Тургенев называл это место «маленькой Швейцарией», а П.И.Чайковский охарактеризовал как «приют усталого поэта».
Афанасий Афанасьевич Фет (1820—1892) родился в селе Новосёлки Мценского уезда Орловской губернии в семье помещика Афанасия Неофитовича Шеншина. История рождения поэта необычна. Афанасий Неофитович Шеншин принадлежал к старому дворянскому роду. Находясь на лечении в Германии, он познакомился с Шарлоттой Фёт и увез её в Россию от мужа и дочери.
Через два месяца у Шарлотты родился мальчик, названный Афанасием. Нальчика записали Шеншиным — и до четырнадцати лет будущий поэт считал себя потомственным дворянином. Но в 1834 году эта тайна раскрылась: орловское губернское правление учинило следствие и лишило мальчика фамилии. Из Шеншина Афанасий превратился в Фета. Это был жестокий и неожиданный удар: утрата дворянского звания, положения в обществе, имущественных прав, даже национальности, русского гражданства. Перемена статуса потрясла сознание юноши. Им овладела всепоглощающая идея: вернуть утраченное дворянское достоинство, стать русским помещиком Шеншиным, и он потратил всю жизнь на то, чтобы получить права дворянина и имя своего отца. И только в 1873 году получил «по высочайшему повелению» право носить фамилию Шеншин. В литературе поэт сохранил имя Фет.
Прелестное стихотворение «Шепот, робкое дыханье» знаменито тем, что здесь только назывные предложения. Особенность его и в «параллелизме» образов: поэт, чередуя, показывает то пейзажную картинку, то — эмоционально, тонко — встречу двух любящих людей.
Фет призывал читателей учиться у природы, а точнее у дуба и берёзы, стойкости и выносливости. Ведь преодолевать и переживать трудности, суровые условия жизни способны не все. Поэт убеждает нас, что научиться терпению можно. Для этого используйте молчание, сохраняйте внутреннюю силу и верьте в лучшее.
Фет посвятил три стихотворения насекомым. В одном из них он воспроизвёл монолог мотылька, обращенного к беспечному мальчику. Быстротечность жизни мотылька заставляет его ценить каждый миг бытия. Природа отвела ему всего несколько часов жизни, и он спешит насытиться её прелестью и красотой. Но и его жизнь не менее ценна, чем жизнь человека.
Мотылёк мальчику
Цветы кивают мне, головки наклоня,
И манит куст душистой веткой;
Зачем же ты один преследуешь меня
Своею шёлковою сеткой?
Дитя кудрявое, любимый нежно сын
Неувядающего мая,
Позволь мне жизнию упиться день один,
На солнце радостном играя.
Постой, оно уйдёт, и блеск его лучей
Замрёт на западе далёком,
И в час таинственный я упаду в ручей,
И унесёт меня потоком.
Словно вторит мотыльку в другом стихотворении бабочка, которая ведёт воображаемый диалог, обращаясь к кому-то невидимому. Она тоже радуется жизни, хотя и не задумывается о её ценности и своём назначении в мире.
Бабочка
Ты прав
Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем —
Лишь два крыла.
Не спрашивай: откуда появилась?
Куда спешу?
Здесь на цветок я лёгкий опустилась
И вот — дышу.
Надолго ли, без цели, без усилья,
Дышать хочу.
Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья
И улечу.
Бабочка знает о своей красоте («я так мила», имею бархат крыльев, завораживаю их живым миганьем). Но она не думает о бренности жизни, наслаждаясь моментом бытия (на цветок лёгкий опустилась, дышит, спешит, летит).
Совсем другое дело пчёлы! Им неведомы тоска, лень и одиночество. Им нестрашно улететь в чистое поле или в дремучий лес.
Пчёлы
Пропаду от тоски я и лени,
Одинокая жизнь не мила,
Сердце ноет, слабеют колени,
В каждый гвоздик душистой сирени,
Распевая, вползает пчела.
Дай хоть выйду я в чистое поле
Иль совсем потеряюсь в лесу...
С каждым шагом не легче на воле,
Сердце пышет всё боле и боле,
Точно уголь в груди я несу.
Нет, постой же!
С тоскою моею
Здесь расстанусь.
Черёмуха спит.
Ах, опять эти пчёлы под нею!
И никак я понять не умею,
На цветах ли, в ушах ли звенит.
Мимолётность мотыльков, красота бабочек, неугомонный звон кузнечиков, сладость труда пчёл… Поэт восхищается не только звуками и красками, но и удивительной, скрытой от невнимательных глаз человека жизнью маленьких насекомых. А ведь именно они первые придумали маскировку, чтобы спастись от врагов. И это заметил человек — создатель маскировочной плащ-палатки для солдата.
А у красивой бабочки-медведицы человек позаимствовал способность скрываться от преследователей, внезапно падая в траву и прикрывая передними крыльями задние. У неё задние крылья ярко-красные с чёрным рисунком, а передние кремовые. Попробуйте найти место, где она сидит! Не сможете!
Или вот золотисто-жёлтое поле подсолнухов. Их цветущие головки смотрят на ясное солнышко и неустанно поворачиваются вслед за его диском. Вот это система с памятью!
Действительно, прав поэт! Нам есть чему поучиться у живой природы.