Жизнь русского художника Павла Филонова (1883—1941) аскетична до предела и похожа на житие. Годы лишений и постоянная нужда выработали у него фантастическое трудолюбие и несгибаемый характер.
Его устраивал спартанский образ жизни: постель без матраца, чтобы «не проспать лишнего», чёрный хлеб и чай, разбавленный клюквенным соком.
«И ничего, живу, здоров, даже румяный... Обошёл всю Европу пешком; зарабатывал как чернорабочий... Там тоже хлебом кормили... Был и в Иерусалиме, тоже голодал, спал на церковной паперти...»
Эта суровая закалка пригодилась Филонову в 1930-е годы, когда его работы «оказались вне закона», а приспосабливаться он не умел. Пришлось голодать, о чём в дневнике появлялись похожие записи: «купил кило хлеба», «полкило хлеба», «без чая и махорки трудно».
Бескомпромиссность, неистовость, революционность видны и в названиях его картин: «Формула петроградского пролетариата», «Формула комсомольца», «Формула империализма», «Вселенский сдвиг через русскую революцию». А рядом — «Формула весны». В ней передано необычное восприятие наступившей весны: не конкретный мотив весеннего утра или дня, а создана живописная композиция, где цвета, переплетения и переходы одной краски в другую должны создать у зрителя ощущение долгожданного прихода весны.
Художник принадлежал к той категории творцов (В. Кандинский, К. Малевич, В. Татлин), которых поэт Велимир Хлебников назвал «боевым отрядом изобретателей», противопоставив их «приобретателям». Но, пожалуй, самую трудную жизнь прожил «чудак от искусства», отшельник Филонов.
Родился он в 1883 году в Москве, в самой что ни есть пролетарской семье: отец кучер, мать прачка. В 1897 году переезд в Петербург. Павел учился в малярно-живописных мастерских, в частной мастерской академика Л.Е. Дмитриева-Кавказского, был вольнослушателем Высшего художественного училища при Академии художеств. Систему академического образования отверг, ушёл из училища и начал самостоятельный творческий путь. Служил в 1916-1918 годах в действующей армии на Румынском фронте. Вернулся в Петроград. Работал над проектом реорганизации живописного и скульптурного отделений Академии художеств. В 1925 году создал коллектив Мастеров аналитического искусства.
Когда он в начале 30-х годов создал свой раздел на выставке «Художники РСФСР за XV лет», мир «гулко и кряжисто ахнул», но славы и признания не было: персональная выставка так и не была открыта. Неодолимая волна официального негодования, неодобрения и осуждения поднялась так высоко, что на несколько десятков лет закрыла напрочь всякое упоминание имени Филонова, его школы, его аналитического искусства. Публиковать репродукции его работ в печати, книгах и альбомах, рассказывать о нём самом и его творчестве было негласно запрещено: его фанатизм, убеждённость в правде своего искусства были не поняты и не приняты.
Умер Павел Филонов в блокадном Ленинграде, выполняя свой долг — дежурил у знаменитого дома литераторов на Карповке, 19. Рассказывают, что за несколько дней до смерти шёл он вместе с писательницей Ольгой Матюшиной, в которую был влюблён в молодости. Город тогда бомбили, а они говорили о цветах. Ольга Николаевна восхищалась мальвами. «А мои любимые цветы,— отвечал ей Павел Николаевич,— одуванчики. В них столько весны, солнца, что они, кажется, светятся изнутри...»
Подобными легендами и при жизни и после смерти овеяно имя художника. Около сорока лет длилось официальное замалчивание, вот и рождались легенды, передаваемые из уст в уста. А его работы хранились в запасниках Русского музея, куда смогла перенести их в блокадную зиму 1941 года сестра Павла Филонова, Екатерина Глебова, выполнив волю брата, который завещал свои картины государству.
В 1988 году в Государственном Русском музее была организована первая персональная выставка художника — так из долгих лет забвения пришло к нам искусство Филонова. Все запреты отпали, о нём заговорили повсеместно. Знатоки и учёные стали изучать принципы знаменитого «аналитического искусства» и метод «сделанной картины» художника и его последователей.
На редких сохранившихся фотографиях мы видим Павла Николаевича высоким, худощавым, со строгим выражением лица. Ни в одежде, ни в самом его облике нет ничего от распространённого представления о том, как выглядят художники-футуристы, с которыми он начинал свой путь.
Филонов окончательно сложился как художник в 1914-1915 годах, и всё его дальнейшее творчество будет выражением уже раз и навсегда найденных приёмов и передачей этих открытий своим ученикам.
Свой творческий метод Филонов назвал «аналитическим», а себя — «мастером аналитического искусства». Он критически относился к кубизму и футуризму: «Что могли бы мы взять у кубофутуризма, пришедшего в тупик от своих механических и геометрических оснований? Вот сущность кубофутуризма: чисто геометрическое изображение объёма и движения вещей во времени, а следовательно и в пространстве, механических признаков движения предметов, то есть механических признаков жизни, а не органически создающей движение жизни, пронизывающей, видоизменяющей и сказывающейся такой в любой момент покоя или движения».
Время от времени, по просьбе сестры или под влиянием каких-либо иных обстоятельств, он будет писать реалистические портреты, демонстрируя академическую выучку, желая доставить радость своим родным и друзьям. Но не эти работы определяют художественную индивидуальность мастера, его неповторимый творческий облик.
Крестьянская семья. Весна. Формула вечности
Картину «Крестьянская семья» (сначала она называлась «Святое семейство») он написал ещё до революции — в 1914 году. В крестьянской семье, накрепко слитой с природой, видел он чистоту и гармонию. Люди и звери добры и счастливы. В картине много света и цвета... И цветов.
Творческий отклик Филонова на такие события, как война и революция, был глубоким, вдохновенным и ни на кого не похожим. Например, картина «Германская война». Большое красочное полотно сверкает тонкими сочетаниями красок. Почему Филонов назвал её «Германская война»? Ничего конкретного, напоминающего войну, в ней нет. Есть какие-то космические колебания материи во Вселенной с проблесками очертаний человеческих лиц или частей фигур. В отличие от предшественников Филонов поставил задачу написать не сражение, не эпизод, не героев, а дать картину всей войны, как он её понимал: горькие переживания об убитых и раненых, размышления о бессмысленном уничтожении людьми друг друга.
Большой холст «Пир королей» по общему колориту сходен с полотном «Германская война»: та же тёмная цветовая гамма с вкраплениями ярких синих, красных и жёлтых красок. Но если здесь различимы реальные, видимые зрителю фигуры, то «Германской войне» уже цельных образов нет. Есть с трудом различимые части человеческих фигур, словно намёки на очертания лица, рук, ног. «Пир королей» полон метафор. А «Германская война» в целом является символом войны.
Гражданская война. Пир королей
«Пир королей» вызывает жуткое впечатление обрисовкой фигур — полутрупов, полускелетов, чудовищ, высасывающих плоть и кровь из всего живого в мире. «Германская война» такой подтекста не содержит, передавая образ расколотого и раздробленного на мелкие частицы реального мира.
Видимый мир состоит из невидимых элементов: молекул, атомов, частиц, различных энергетических полей и движений. Художник настраивается на определённую тему и наносит краски на холст, пытаясь мельчайшими мазками кисти передать внутреннюю сущность органического и неорганического мира. Филонов писал маленькими кисточками и начинал работу там, где подсказывала ему его интуиция и душевный настрой, в любом месте холста или бумаги. К уже написанному квадратному сантиметру изображения он возвращался бесчисленное количество раз, чтобы выразить самую сущность того или иного явления и довести его до совершенства.
В своей автобиографии, написанной в 1929 году, он признавался, что, не имея возможности преподавать и выступать в печати, «делает» картины и рисунки, ведёт «подпольную революционную работу в области ИЗО», заказов не берёт, за педагогику платы не просит. На выставках участвовал с 1910 года двенадцать раз, включая Берлинскую. С 1923 года не выставлялся. От участия на выставках Парижа, Америки, Дрездена, Венеции отказался. А между тем имеет более 3000 картин и рисунков.
Официальное искусство, основываясь на принципах соцреализма, сделало его творчество примером того, как «не надо писать картины». С насмешкой и издёвкой его стали называть «пророком», «апостолом». В середине 30-х годов было опасно числиться его учеником или поддерживать с ним контакты.
Суровое и беспощадное отношение власти к нему, как к художнику, вероятно, по-своему влияло на характер его живописных и графических работ: появлялись мрачные очертания улиц и площадей фантастических городов, чудовищные образы людей и зверей. Кто знает, сохранился бы этот самобытный и неповторимый мастер, если бы его приманили официальными заказами, стабильными заработками и благосклонной критикой?!
Павел Николаевич Филонов имел почти такую же драматическую судьбу, как Ван Гог и Модильяни, но признание к нему пришло позднее, чем к ним.
Литература
- Картины П. Филонова в Виртуальном Русском музее / http://rusmuseumvrm.ru/reference/classifier/author/filonov_pavel_nikolaevich/index.php
- Лебедянский М. Павел Филонов / Юный художник. — 1997. — №2.
- Павел Филонов: реальность и мифы / Сост. Правоверова Л.Л. — М.: Аграф, 2008.
- Филонов П. Дневник / Сост. Ковтун Е.Ф. — СПб.: Азбука, 2000.
- Яблочкин К. Голодная смерть ради искусства: подвиг художника Филонова /http://www.aif.ru/culture/person/golodnaya_smert_radi_iskusstva_podvig_hudozhnika_filonova