В Петербурге на самом видном месте на причудливом пьедестале в виде мощной гранитной скалы возвышается бронзовая фигура всадника.
Этот величественный памятник императору в честь столетия его вступления на престол создал скульптор-иностранец. Открыт памятник был 7 августа 1782 года. Какие же трудности нужно было преодолеть, чтобы Пётр I предстал перед жителями во всей своей мощи?
Люди разных званий и профессий приняли участие в его создании. Шестнадцать лет шла напряжённая работа. Художник Растрелли лично знал русского царя, снял маску с лица умершего императора, долго работал над его скульптурным портретом и создал конную статую.
Над проектом надгробного памятника Петру I для Петропавловского собора размышлял Михаил Ломоносов, желая украсить усыпальницу мозаиками, повествующими о важнейших событиях жизни Петра. Но этот проект так и не осуществился, хотя был накоплен большой опыт в создании образа царя, и всё-таки от петровского времени художников отделяла значительная историческая дистанция. Екатерина II прислушалась к совету Дени Дидро, который рекомендовал французского скульптора Этьена Мориса Фальконе.
Художник приехал в Петербург в 1766 году и пробыл здесь вплоть до 1778 года. Двенадцать лет жизни посвятил скульптор созданию памятника.
Традиционным жанром монументальной скульптуры, существующим со времен античности, была конная статуя. Таких монументов в Европе много. Прообразом для них служила античная статуя императора Марка Аврелия. Именно её рекомендовал Фальконе президент Академии художеств генерал-поручик Бецкой в качестве образца. Но Фальконе выбрал иное решение: его величественный всадник изображён в динамике. Он спокойно и энергично управляет вставшим на дыбы конём, а жестом правой руки указывает вперёд, словно предвидя незыблемость и мощь государства.
Вместе с прославленным мастером прибыла в Петербург его ученица Мари Анн Колло, которой было поручено создать внешний облик царя. Она взяла за основу маску Петра, созданную Растрелли, но изменила пропорции лица, чтобы добиться выражения экспрессии, страстности. В чертах Петра неукротимая воля сочетается с одухотворенностью, лицо озарено мыслью.
В силуэт «Медного всадника» Фальконе ввёл змею, извивающуюся под копытами коня. Змея олицетворяет людскую зависть и зло, с которыми боролся Пётр. Конь, в яростном порыве оторвавшийся от земли, должен был получить дополнительную точку опоры, обеспечивающую устойчивость скульптуры. Змея как раз и явилась этой дополнительной опорой. Её вылепил русский скульптор Федор Гордеев.
Но памятник невозможно представить без пьедестала. Пьедестал строгих геометрических форм и значительных размеров вряд ли отвечал замыслу создателя. Он решается сделать постамент в виде монолитной естественной скалы. Ведь царю пришлось преодолевать много испытаний на своём жизненном пути. Где же найти в природе цельную скалу огромного размера?
Неожиданная помощь пришла от крестьянина Семёна Вишнякова, который видел около села Лахты большой камень, расколотый молнией. В народе его называли «гром-камень». По преданию, Пётр с высоты этого камня осматривал окрестности Лахты.
Однако как доставить 80-пудовую гранитную глыбу в Петербург? По суше к берегу Финского залива камень передвигали с помощью канатов по двум желобам. По воде к Исаакиевской набережной его доставили на специально построенном кораблестроителем Григорием Корчевниковым грузовом судне.
Ещё интереснее история отливки «Медного всадника». Верхняя часть памятника планировалась более облегчённой, а нижняя — круп коня и его задние ноги — более массивной. Фальконе сам взялся за отливку фигуры. Ему помогал русский литейщик Емельян Кайлов, работавший в Арсенале. Случайно в мастерской произошёл пожар и сгорела верхняя часть формы. И всё же обе половины были соединены по шву и прочеканены.
В годы наполеоновского нашествия император Александр I велел эвакуировать памятник основателю города, но отменил своё решение. В годы революции скульптура тоже уцелела, не была переплавлена или уничтожена, как другие скульптуры. Во время блокады Ленинграда монумент был укрыт мешками с песком, обшит брёвнами и досками.
Создание памятника Петру I стало крупным событием в общественной и культурной жизни России конца 60-х — начала 80-х годов XVIII века. Со времени установки памятника прошло 243 года, но и сейчас, как и много десятилетий назад, он продолжает восхищать глубиной творческой мысли, являясь символом города, основанного Петром.
В. Федорова
Спутники «Медного всадника»
Читателям уже известна увлекательная история создания замечательного монумента. Интересны также страницы второй жизни памятника, о которой свидетельствуют спутники «Медного всадника» в прикладных видах искусства, в частности медальерном.
Прежде познакомимся с техникой этого вида творчества, весьма трудоёмкой и своеобразной, требующей от мастера ювелирной тонкости и безупречной твёрдости резца. Посудите сами: штемпель каждой медали должен представлять её зеркальное и вогнутое воспроизведение. Любой неточный штрих резца по металлу может погубить ранее проделанную работу, и кропотливый труд нужно будет начинать с самого начала.
Итак, первая медаль, прославившая монумент, родилась задолго до того, как сам «Медный всадник» появился на свет. К открытию памятника было приурочено появление ещё нескольких медалей, чеканенных в золоте, серебре и меди и предназначенных для подношений именитым гостям в день торжества. Создавая эти произведения, медальеры Егер и Вехтер не могли, естественно, делать их с натуры. Работа Фальконе к тому времени ещё только завершалась, и художникам приходилось довольствоваться лишь первоначальной моделью, в которой не чувствовалось той удивительной динамики, которая пронизывала весь памятник. Простота и ясность монумента послужили основой для лаконичного решения медалей, однако волевой жест руки Петра один из главных пластических моментов памятника — остался в произведениях медальеров как бы «за кадром». Действительно, рука Петра на этих медалях изображена не в пространстве, а сливается с гривой коня и, безусловно, проигрывает в выразительности.
В дальнейшем, вслед за медалями XVIII века, силуэт «Медного всадниак» появился ещё в десятках работ, посвящённых юбилеям города или приуроченных к годовщинам побед русского войска под предводительством Петра I. Таковы, например, медаль в честь 200-летия Петербурга, выпускавшаяся но заказу конькобежного общества, которое устраивало в юбилейные дни соревнования; медали в честь побед русского войска над шведами в Полтавской, Лифляндской и других битвах. Были отштампованы и многочисленнейшие аляповатые мелкие жетоны из меди и белого металла, рассчитанные на «невзыскательный вкус простолюдина». Наконец, в наши дни вместе с неплохими памятными медалями выпущен юбилейный значок к 250-летию города, на котором мы видим все тот же вдохновенный полет всадника. Но при всем этом сам памятник, словно по неписаной традиции, вновь предстает перед нами в застывшем величии, созданном ещё медальерами XVIII века.
Более того, в произведениях прикладного искусства или в работах народных мастеров, посвященных памятнику и выпускавшихся с конца XVIII века вплоть до нашего времени, мы снова увидим одно и то же: общий статичный образ монумента.
Это явление не случайно, его легко объяснить.
Медаль по природе своей произведение небольшое. Величина её обычно определяется сантиметрами, а окраска и рисунок — блеском металла и характером резьбы. Но дело рук медальера имеет и благодарную сторону: медаль можно воспроизводить в десятках и даже сотнях экземпляров. Такая массовость играет немаловажную роль в художественном образовании и формировании эстетического вкуса людей. А тот факт, что маленький, чаще всего медный кружок с изображением полюбившегося памятника попадал в самые отдаленные уголки России и вдохновлял местных художников и мастеров на создание оригинальных произведений, заставляет проникнуться признательностью к благородному назначению медали.
Так, в овальной костяной табакерке русской работы XVIII века мастер-самоучка использовал рисунки, гравюры и, несомненно, медали. Неизвестный резчик, он не всегда правильно передаёт пропорции, наивно трактует перспективу, но ценность его труда несомненна: умелец стремился рассказать о большом произведении искусства своим языком и доступными ему средствами.
Доказательством народного таланта служит и декоративная ваза тончайшей работы, созданная в Петербурге архангельским резчиком Н. Верещагиным в 1798 году. Времена года изображены на её крышке в четырёх медальонах, а венчает вазу крохотный монумент «Медного всадника». Уменьшая оригинал в сотни и сотни раз, мастер не смог, конечно, донести во всей полноте лёгкость и красоту силуэта, но как декоративно завершает художник великолепное творение резной кости!
Обратим внимание на сливочник из парадного фарфорового сервиза, не имеющего, к сожалению, клейма мастера и марки завода. Среди обилия позолоты и виньеток не сразу заметен рисунок памятника Петру. Художник, расписывая сервиз, думал прежде всего о его нарядности, поэтому и сам памятник читается как часть общего украшения.
Своеобразный отклик «Медный всадник» нашёл в серебряных изделиях прославленных устюжских мастеров Вологодской губернии, нередко воплощавших в своём творчестве темы, связанные с большими событиями времени. Изделия из Устюга отличаются хорошей гравировкой и красивой прочной чернью. Мастера работали по готовым рисункам или медалям. Одна из таких медалей с изображением памятника помещена на крышке табакерки, изготовленной в конце XVIII века.
По-другому выглядит монумент на золочёном с чернью бокале начала XIX века работы одного из московских резчиков. Воспроизведение памятника довольно наивно, но удачно вплетается в общую канву украшения бокала...
Грошовые жетоны и изящная табакерка французского мастера, серебряные чернёные кубки и печатные пёстрые платки с лубочным рисунком, нарядная скатерть атласного плетения и вычурный золочёный фарфор, каминные бронзовые часы императорского дворца и металлические современные подстаканники — вот далеко не полный перечень маленьких спутников большого произведения, продолжающих его славу в искусстве. Кроме них, в настоящее время известны сотни рисунков, гравюр и картин, воспроизводящих силуэт памятника, но об этом уже другой разговор.
Литература
- Орлов С. «Какая сила в нем сокрыта!» // Юный художник. — 1982. — № 8.
- Синюков В. Пьедестал // Юный художник. — 1982. — № 8.
- Федорова В. Спутники «Медного всадника» // Юный художник. — 1982. — № 8.