С Александром Барковым хорошо идти на прогулку: некогда скучать, можно почувствовать и открыть для себя красоту осени, прелесть зимы, запахи весны и лета...
Осень ранняя даже на осень не похожа — по-летнему тепло, поздняя осень торопит за собой зиму, чтобы прикрыть черноту-наготу. И вот среди осенней пустоты вдруг обнаружишь с помощью меткого взгляда писателя то дуб, похожий на мамонта, то полыхающий розовый куст. Можно разглядеть берёзы, напоминающие застывшие фонтаны, увидеть косачей с лирными хвостами. Каждое новое открытие неповторимо и ярко.
А. Барков
РОЗЫ НА СНЕГУ
Черно, голо в парке осенью. Отцвели астры и георгины, увял табак, стали коричневыми, жалко скрючились золотые шары. Засохли настурции. Клумба у входа в парк будто состарилась, поблекла.
Зеленел в парке лишь могучий дуб. Когда начинает смеркаться, дуб походит на мамонта. Но стоит загореться фонарю — и мамонт исчезает. Я знал, что дубы последними сбрасывают листву, и не удивился, увидев его пышную крону на фоне тёмных ветвей лип.
Под утро ударил морозец. Запорошил снег. Дуб стоял густо заиндевелый, стеклянный. Листья его обвисли, словно сухое бельё на верёвке.
Я взглянул на клумбу и поразился: в самой её середине пожаром на бело-голубом фоне полыхал куст роз. Казалось, намертво уснули бутоны, и всё же прорвались к свету два ярких цветка. Розы и снег — чудеса!
КОСАЧИ
Под лучами скупого зимнего солнца обледенелые берёзы кажутся застывшими фонтанами. Откуда, из какой дивной сказки пришли они сюда, в заснеженный лес?! Может, Василиса Прекрасная невзначай взмахнула рукавом, и на лесной поляне забили фонтаны? Приглядишься, а в них купаются тетерева-косачи. Перо у них чёрное, брови — красные, а хвост, словно лира, загнут в разные стороны.
Зимой тетерева кочуют с места на место. На лесной окрайке можжевеловую ягоду поклюют, в берёзовой роще серёжками полакомятся, а в дальнем урочище — еловой да сосновой хвоей.
Декабрьский день короток: сизые сумерки сгустились, неприметно перешли в темень. Сжался косач в комок, сложил крылья лодочкой и нырнул вниз, прямо в сугроб. А за ним, словно по команде, и остальные птицы попрыгали в белоснежную постель.
Разгуляется ночью метель-пурга, насыплет, наметёт высокие сугробы, а птицам покойно в мягкой постели, и тихо, и тепло. Рыжая кума стороной пройдёт — не заметит; лыжники проедут — не догадаются, даже ночная хищница — рысь и та не учует.
ЗАПАХ ЗЕМЛИ
Дедушка Макар живёт в деревне Таганьково. Дом у него просторный, а на крыше резной петух. За домом сад, поле...
Поле чёрное, а над ним пар. Днем пар белый, а по вечерам голубой.
— Так полюшко дышит,— заметил дедушка. Нагнулся, взял горсть земли, понюхал и говорит: — Пахнет талой водой и шальным ветром!
Солнышко припекает всё жарче и жарче. На дворе лужи по ночам не замерзают; к лесу не подступиться — утонешь в мокром снегу. Глянешь вверх, а на высоких липах кричат, хлопочут грачи. Ремонтируют старые гнезда, строят новые...
Идём мы с дедушкой через поле, а навстречу нам трактор. Издали он похож на большого жука. Гудит, стрекочет, тянет за собой железный гребень — борону. Зубья у бороны острые-острые, а от них по земле полосы идут, будто поле причёсывают.
БЕРЁЗКИНЫ СЛЁЗЫ
Ходили мы с дедушкой по лесу, устали и сели отдохнуть не пенёк. Дедушка мне сказку про петуха начал рассказывать: «Жил да был в нашем селе петух Золотое Перо...», а берёзы да осинки склонились над нами и слушают.
Вдруг мне прямо на лоб: кап-кап-кап... Уж не дождик ли? Вскочил я, поднял глаза кверху, а у берёзы кто-то сучок обломил. Вот оттуда, из ранки, и капало.
Подставили мы с дедушкой под капель ладони и давай берёзовый сок собирать.
Попробовал я его на язык, а он сладковатый и пахнет сырой землёй.
— Сок — берёзкины слёзы,— сказал дедушка. — Видно, прошёл мимо лось, да рогом сучок и обломил.
Дедушка порылся в карманах, достал верёвку и перевязал сучок. Берёзка сразу успокоилась, перестала плакать. А к вечеру мы пришли и замазали рану глиной. Пусть берёзка живёт долго-долго.
МЁДОМ ПАХНЕТ
Вдоль дороги, что спускается к оврагу, растут кусты орешника. Ветки голые, без листьев, обвешаны жёлтыми серёжками.
— Лещина зацвела! — говорят в деревне. Откуда ни возьмись налетел ветер. Качнул серёжки — и по воздуху поплыло жёлтое облачко. Покачалось-покачалось и опустилось на дно оврага.
Когда ветер затих, я сам решил пустить жёлтое облачко. Нагнул ветку и отпустил. Дедушка Макар стоял напротив и сделался жёлтым — и брови, и усы, и борода. Так его облачко разукрасило.
Дедушка стряхнул золотую пыльцу. Растёр в ладонях, понюхал: мёдом пахнет. Значит, осенью урожай на орехи будет.
