Вот только откроете эту толстую книжку бажовских сказов и сразу перенесётесь в особую волшебную атмосферу. Кажется, только народная фантазия способна создать персонажи такой яркости и силы!

В обычной зеркальной пуговке проявляется хохочущая Хозяйка Медной горы. А летним днём на камешке греется изумрудная ящерка с короной на голове. Или следы кошки Мурёнки на зимней тропке выведут посмотреть, как из-под серебряного копытца оленёнка с пятью рожками, заскочившего на заснеженную крышу, посыплется золотой песок.

Мы с детства знаем, что придумал этих необычных героев Павел Петрович Бажов (1879-1950). Его сказы содержат не только волшебство, но и правдивое описание настоящих, невыдуманных героев: Данилу-мастера, Прокофьича, Танюшку, Степана. Автор – знаток трудовой жизни и нелёгких отношений горно-заводских мастеров с приказчиками и управляющими Урала ещё до того, как произошла революция 1918 года.  

Родился будущий писатель на Сысертском заводе вблизи Екатеринбурга в семье потомственных рабочих. Опытные мастера часто рассказывали ребятам народные горняцкие поверья. В них Уральская земля представала щедрым краем, полным самоцветных кладов, неиссякаемых золотых жил. Здесь жили чудесные помощники, открывающие богатства земли только людям с чистой душой.

Казалось, красота горного Урала сама рождала волшебные легенды и сказки. С детства нравились мальчику люди, легенды, сказки и песни родного Урала, края удивительной красоты. Огромная горная страна раскинулась от берегов студеного Карского моря до сухих казахских степей.

Десятилетним мальчиком Бажова привезли в Екатеринбург, он поступил в духовное училище, а позже в Пермскую духовную семинарию. В ней изучал греческий, латинский, церковнославянский языки, познакомился с античной литературой, трудами православных мыслителей. Закончив семинарию, Павел не стал продолжать образование и духовную карьеру.

Юноша был прилежным учеником и от своего учителя словесности перенял любовь к литературе и тоже стал учителем. Восемнадцать лет он проработал учителем русского языка и литературы, а также алгебры, черчения и чистописания в духовных училищах Екатеринбурга и Камышлова.

Именно в это время будущий писатель начал собирать фольклор родного края. Свободное время проводил на заводах, в деревнях, расспрашивал стариков и записывал в толстую тетрадь всё, что они рассказывали: были и небылицы, подлинные истории и народные предания, песни, сложенные столетия назад. В автобиографии он написал о путешествии по реке Чусовой: «Меня поразили присловья. Записал шесть тетрадей».

И много таких тетрадей накопилось у необычного учителя к тому времени, когда произошла революция. Мирное течение жизни было нарушено, началась Гражданская война. И тогда Бажов оставил учительство, спрятал свои тетради и добровольно пошёл в Красную армию.

В 1918 году вступил в партию большевиков. Участвовал в боях на Уральском фронте, редактировал газету «Окопная правда». Бажов сполна хлебнул тягот военной службы: отступал с армией до Перми, попал в колчаковский плен, бежал оттуда, воевал в сибирских партизанских отрядах, под фамилией Бахеев вёл подпольную работу.

В 1921 году тяжело заболевший Бажов с семьёй возвратился в Екатеринбург, занялся журналистикой, стал работать заведующим отделом писем в «Уральской областной крестьянской газете» и снова достал свои заветные тетрадки. Постепенно они стали заполняться новыми записями. Позднее писатель признавался, что многие из выражений, найденных им в письмах читателей, он заимствовал для своих произведений.

Бажову приходилось часто ездить по старым уральским шахтам, горным заводам. Он не терял ни одной возможности, чтобы записывать всё, что его так привлекало, а потом и сам пробовал писать истории о родном Урале. В 1924 году опубликовал книгу «Уральские были». Собранные в ней исторические очерки о дореволюционном быте Сысертских заводов стали своеобразным предисловием к будущим сказам.

В 1933 и 1937 годах Бажова исключают из партии, в 1938 году даже восстанавливают. Он вспоминал, что именно тогда «взялся давние задумки обрабатывать. Велению сердца подчинился. Начал сказы писать как бы для того, чтобы боль свою потушить. Думал: никому это не нужно, сам себе сказки рассказываю, всё надеялся, что их опубликуют. Думал, может, пойдут они в народе вроде побасёнок, а кто их сочинил, важно ли? И так ладно».

Павел Петрович Бажов писателем стал в зрелом возрасте, когда за плечами уже была долгая, богатая событиями жизнь. Первый сказ «Дорогое имечко» он напечатал в 57 лет.

В 1939 году перед Великой Отечественной войной вышла книга сказов. Она стала очень популярной: в суровые годы войны, когда было не до книг, люди зачитывались уральскими сказками. Всё в них было настоящее: и люди, и природа, и россыпи уральских самоцветов.

Бажов рассказывал своим читателям о том, что не понаслышке было знакомо ему с детства: о нелёгком труде на горных заводах, о радости творчества, о бережном отношении к природе.

В 1942 году появился в печати дополненный новыми произведениями сборник «Малахитовая шкатулка». По мнению автора, в малахите вся «радость земли собрана», поэтому сказ с таким названием и дал имя самой известной книге писателя. С тех пор малахит приобрёл славу «бажовского» камня и неотделим от творчества уральского сказочника.

Хотя мир рабочих и мир хозяев у Бажова чётко разграничены, судьбы героев определяются не социальным положением, а человеческими качествами и поступками. Словесные россыпи сказов похожи на самоцветные уральские камешки — у каждого свой неповторимый узор и цвет.

По бажовским мотивам поставлены балет С. Прокофьева «Каменный цветок» и опера композитора К. Молчанова. Произведения Бажова перешагнули через свой век, их читают и сегодня.

А мы с помощью путевого очерка В. Ветлугина перенесёмся на малую родину писателя — в город Сысерть.

 

Владислав Ветлугин

Сысерть — родина П.П. Бажова

Улица детства

В Сысерти любой маль­чишка покажет этот дом. Я всегда останавливаюсь возле него и снова, уже в который раз, любуюсь рез­ными деревянными карни­зами, косяками, налични­ками…

Весной у палисадника спешат наперегонки ручьи, ранит душу запах цветущей рябины.

Когда воздух становит­ся вязким от жары и гра­нитные плиты тротуара обжигают пятки босоногим потомкам заводских «жженопятиков» (прим. Так звали, оказывается, рабочих литейщиков на многих заводах Урала. В то время в литейном цехе, действительно, босым не ходи — живо пятки пожжёшь), дом греет на солнышке свои старые стены, венцы и ворота.

Осенью, словно по пластинкам ксилофона, по его крыше нежными молоточками ударяют капли дождя. Этой долгой и сон­ливой мелодии помогает ветер. Он стучит тяжелыми яркими кистями спелой умытой рябины, бросает на карнизы пылающие листья.

Со своим обычаем — всё кутать потеплее — приходит морозная зима. И смотрит дом окнами на улицу, по­вязавшись снежным полу­шалком...

Здесь, на этой улице, у этого дома, стараются по­бывать все гости города. Помню, как группа ленин­градцев долго стояла око­ло домика с мемориальной доской, отмечающей улицу детства автора «Малахито­вой шкатулки» — Павла Петровича Бажова.

Сказы Бажова пере­ведены на 33 языка, и теперь их знают во многих странах мира,— так же, как и небольшой рабочий ураль­ский городок Сысерть.

 

Страна детства

А вокруг Сысерти при­вольно раскинулась страна детства писателя.

Тихие заводи сысертских прудов, Карандашный увал, Тальков камень, Терсутское болото, речка Чёр­ная, бесконечные заросшие карьеры старинных рудни­ков да закопушки (прим. закопушка — простейшая, обычно ямообразная горная выработка, которая служит для вскрытия коренных пород)...

Куда бы ни пошёл в этой сказочной стране — всюду своё, неповторимое. Высокие могучие боровые леса сменяются хороводами осин и нежных берёз в бе­лых передничках, мохнатые кочки болот с путаницей лосиных троп — обнажен­ными лбами гранитных ва­лунов.

Бойкие в любую пого­ду весёлые ручейки устрем­ляются замшелыми ложкáми к рекам и прудам, в которые, как в «Таюткины зеркальца», не налюбуются собой солнце и облака, луна и звёзды. Усыпанные белоцветьем ромашек, благоухают зелёными мала­хитовыми лугами берега.

Это ещё и страна «ка­менных цветов». Они пря­чутся глубоко в земле —во владениях Хозяйки Медной горы. Хотя их и меньше, да и не так-то просто их найти, всё равно «широко­глазый человек», как на­зывал Бажов любознатель­ных людей, непременно отыщет, заприметит и ма­лую искорку благородного камня, долго будет востор­гаться её красотой. На этой земле многие поколения старателей испокон веков добывали россыпное и жильное золото, бывало, и самородки им попадались.

На богатой земле ро­дился писатель. Именно здесь ещё в детстве он познакомился с заводскими мастеровыми, умеющими трудиться «с живинкой в деле». Вот и стал мастеро­вóй, смекалистый народ главным героем его сказов.

 

В ночном

Было время, когда без лошади нельзя было обой­тись ни в лесу, ни на дом­не, ин в горе. И пахала она, и молотила. Недаром с любовью называли её кормилицей. Красивое это животное — гордое в лас­ковое, трудолюбивое и ум­ное. И сейчас в деревнях иной раз без лошади про­сто не обойтись.

Для сельских ребяти­шек всегда мечтой было пойти в ночное — пасти коней. Сколько радости-то, если мать отпускает. Бутыл­ка молока, краюха хлеба, больше ничего и не надо на ужин...

Вечереет. Конюх — дед Матвей — рассказывает ре­бятишкам про своё детство, про революцию, про войну. Вон он сколько ме­далей в День Победы на­девает! Когда в агатовой оправе облаков появляется луна, дед вспоминает про рудники да копи старатель­ские, как охотился, когда ещё глаз зорок был.

В покосных избушках то и дело о кладах разго­воры заходили. Как сейчас помню, когда старатели о них заговаривали — всё по­минали гору Востренькую. Сказывали, мол, есть в ней пещера. Да мало ли в на­ших местах горок-то с таким названьем? И то вер­но — богатства в уральской земле везде много. И в горе, и по рекам, и в болоте вовсе. Только искать надо умеючи...

Догорают сучья в кост­ре, щёлкают, разлетаясь искрами в разные стороны, и темней становится на поляне, кажется, плотней подступают лохматые сос­ны. От реки, из болотца с запахом осоки подбирается зыбкий лёгкий туман.

Ёжатся вихрастые мальчишки, застёгиваются, кутаются, садятся поплот­ней, ближе к старику. Не­мало интересного узнали от него ребята. А тут, как на притчу, самое интересное место. И домой уж бе­жать надо — мать наругает,— и дослушать хочется. А дед, опершись подбо­родком на посошок, глядит поверх сосен, всматривает­ся в звёзды и медленно рассказывает, рассказывает... До утра бы его слу­шал, да зябко стало и гла­за уж совсем слипаются.

— Ну, помощнички, пора по домам,— обнимая ребят, встаёт дед и, отво­рачиваясь от костра, смот­рит в темноту, в сторону леса, откуда нет-нет да донесётся храп вороных.

 

Зимняя деревня

Зимой в деревне своя красота.

Сизыми коромыслами повис над печными труба­ми невесомый дым. Сколь­ко изб — столько и коро­мысел уходит к морозному солнцу. Оно не греет во­все, да и светит-то мало.

Ещё вчера крутилась метель, да какая! Побелил снег радужные плетеные половички в сенях, забился в рамы окон. Но, вид­но, устала с разбегу зима, притомилась, решила усту­пить место бодрому братцу- морозцу. И тот в долгу не остался. Утренняя дымка легла на землю, украсила жёсткими блёстками вче­рашний сырой снег, зазве­нела солнцем на сухих былинках репейника.

Воскресный день. При­вычную деревенскую тиши­ну нарушают собачьи «диа­логи». Смачно пережёвывая душистое сено, глухо про­мычала из распахнутой стайки корова. Жаль, пи­чужек не слышно — мёрз­нут, прячутся от холода. Только из соседнего бора за поскотиной доносится тюканье дятла. Трудится, как дровосек. Видно, ему, краснобокому, жарко сей­час и мороз нипочём.

Ребятишки — и те сидят но домам, носа не высовы­вают. Забыли сегодня сан­ки, а лёд на крутой горке изморозью присыпало, буд­то печнóй золой. Станешь на неё подниматься — не поскользнешься.

Люди сидят в тепле, да и дел зимой по дому немало — накопилось их с осенней-то страдной поры.

В мороз особенно ощу­тимы запахи. В одной избе пекут пироги с капустой, в другой — решили отведать грибницы из сушёных опят, а с огорода, где закурился дымок над банькой, потя­нуло распаренными вени­ками...

 

Литература

Ветлугин В. Сысерть — родина П.П.Бажова // Уральский следопыт. — 1979. — №1.

 

Об авторе очерка

Ветлугин Владислав Михайлович (1939–2005), фотокорреспондент газеты «Уральский рабочий», член Союза журналистов России с 1962 г., автор материалов журнала «Уральский следопыт» в 1963-1989 годах https://uralstalker.com/mag_author/vetlugin-vladislav/