В 1911 году знаменитый геолог и путешественник профессор Владимир Афанасьевич Обручев прочитал в Томском технологическом институте публичную лекцию о своей экспедиции в горную страну Джунгарию.
Тот самый Обручев, который потом написал о загадочной «Земле Санникова», «Плутонию» и многие другие научно-фантастические книжки.
И вот Обручев взошёл на кафедру. С большим удовольствием произнёс слово «Джунгария», и слушателям показалось, что сейчас с ними произойдёт то, что уже однажды произошло с детьми из немецкого города Гаммельна, когда в этот город явился неизвестно откуда флейтист и игрой на свой волшебной дудке увлёк за собой всех детей неизвестно куда.
Действительно, Владимир Обручев был отличным рассказчиком — мог увлечь кого угодно и заставить поверить в вещи, казалось бы, совершенно невероятные. И увлёк своего сына Сергея заниматься геологией и продолжить династию путешественников.
Нужно ли доказывать, что специальность геолога одна из самых романтичных. Только в чем ее романтика? Кому-то, возможно, большинству, вопрос покажется праздным. Разве это не дальние переходы по звериным тропам девственных лесов, схватки с экзотическими животными, подстерегающими каждый шаг смельчаков, радость открытии, удивительные приключения и заслуженный отдых у костра за кружкой ароматного чая и, конечно, любимые песни?.. Ну а будни? Экспедиционные обязанности и хлопоты? Досадные помехи, а то и опасности?
Об этих каждодневных заботах геолога, о его романтическом и будничном труде рассказал четверть века тому назад крупнейший советский геолог и путешественник, исследователь Сибири и Арктики Сергей Владимирович Обручев в книге «От Якутска до Берингова пролива». В ней описаны первые советские экспедиции 1926—1929 годов в Восточную Сибирь, тогда ещё совсем мало изученный кран, в пустынный район бассейна Индигирки.
Природа здесь дикая, суровая. Надо, например, осмотреть прибрежные утесы, высящиеся над дикой стремительной рекой. Но как это сделать? Только с маленькой одноместной лодки-ветки. Такой неустойчивой, что ученый вынужден в ней лежать. И притом настолько маленькой, что в неё едва втискиваешься. Обернуться уже нельзя, можно только слегка повернуть голову.
В таком-то положении, не выпуская ни на минуту весла из рук, правя лодкой, нужно зарисовать складки пластов, сделать фотографии. И притом следить, как бы лодку не развернуло, не занесло на камни, не захлестнуло водой.
Не легче в ледяной пустыне у полюса холода, открытого тогда же Сергеем Владимировичем. Трудно даже смотреть, потому что на лице — оледеневшая маска, в узком просвете у глаз — сосульки, ресницы покрыты льдом, глаза закрываются. Невозможно при морозе в 50—60 градусов записать наблюдения, потому что, высвободившись из меховых рукавиц, стынут руки. Мучительно отбивать образцы пород, делать снимки. Как заставить приборы работать — ведь на морозе останавливаются часы, отказывают затворы фотоаппаратов.
Условия работы геолога нелегки и... увлекательны. Как увлекательна работа геолога, Сергей Владимирович понял еще четырнадцатилетним мальчиком. Не в геологическом кружке, не в туристском походе, а в «поле», в экспедиции.
В семье горного инженера — будущего академика Владимира Афанасьевича Обручева — его три сына уже с детства представляли себе истинное значение слов экспедиция, маршрут, карта, снаряжение. Это были такие обыденно-привычные слова, как в семье хирурга — операция, инструменты, перевязки.
Но одно дело — рассказы отца о его странствиях и совсем иное — утомительные переходы в зной и холод по бескрайним равнинам Китайской Джунгарии, участие в глазомерной съемке, хозяйственных заботах о снаряжении и лошадях. А во всем этом Сергей Владимирович участвовал наравне со взрослыми.
«Еще мальчиком,— писал впоследствии Сергей Владимирович, — увидал, как изучаются «белые пятна» геологами и географами, и на всю жизнь заболел неизлечимой страстью к путешествиям...» Этой страсти Сергей Владимирович отдал пятьдесят лет жизни.
Даже в шестьдесят три года Сергей Владимирович — член-корреспондент и лауреат Государственной премии — снова верхом на лошади, снова в экспедиции, теперь в Восточном Саяне. Он пробирается сквозь глухую тайгу высокогорного района, чтобы исследовать оставшиеся «белые пятна».
Ангара, Подкаменная Тунгуска, Енисей, Колыма, Индигирка — в районах этих рек произведены ценные исследования. Открыт огромный, самый высокий на северо-востоке Азии горный хребет. Выявлен богатый золотоносный район в Колымском крае, Тунгусский угленосный район, месторождение оловянных руд на северо-западе Чукотки.
Шпицберген, Новая Земля, Тиманский берег Печорского моря, Украина, Кавказ, Крым, верховья Дона, Подмосковский бассейн, Забайкалье, Алтай,Тува — области научных исследований Сергея Владимировича Ученому была знакома природа почти всей нашей страны.
Свои знания Сергей Владимирович стремился передать не только специалистам, но и просто любознательным читателям, поэтому Сергей Владимирович как научный редактор подготовил книги-руководства.
Он был умелым редактором. Его строгое перо обнаруживало погрешности и в рассказах, и в повестях, а то и в стихах — в любом произведении. Случалось, замечания выходили далеко за пределы географии и геологии, потому что Сергей Владимирович был сведущ и в истории, и в литературе. Да-да, в этих областях Сергей Владимирович был признанным специалистом и даже членом Пушкинского Дома.
В 1961 году была опубликована его работа по истории Шпицбергена. Сопоставляя свидетельства старинных путешественников (написанные на латинском языке), автор доказывал, что русские мореходы посещали Шпицберген еще в XV веке.
И совсем другая работа 1964 года «Над кавказскими тетрадями Лермонтова», где Сергей Владимирович выяснял, влияние какого поэта испытал в своем творчестве юный Лермонтов.
Литературная одаренность была присуща семье Обручевых. Отец Сергея Владимировича, академик В.А. Обручев в молодости писал стихи, статьи и рассказы и даже подумывал посвятить себя литературной деятельности. Позднее, зрелым ученым, написал фантастические романы, хорошо всем известные, — «Земля Санникова», «Плутония».
И очерки путешествий самого Сергея Владимировича на Шпицберген, Новую Землю, в Якутию читаются как увлекательные повести — в них зарисовки своеобразной природы далеких окраин, и портреты участников экспедиций, и быт населения.
В анкетах Сергей Владимирович писал, что знает восемь языков. На самом деле знал больше, не только европейские, но и северо-азиатские. Старался всегда вести разговор без переводчика и читать произведения не в переводе, а в подлиннике.
Его сотрудники рассказывали, что португальский язык Сергей Владимирович изучал во время трудной экспедиции на Подкаменной Тунгуске. В палатке, в лодке, в тесной избушке, на палубе парохода Сергей Владимирович не расставался с томиком португальского поэта-классика XVI века и к концу экспедиции смог в подлиннике ознакомиться с поэмой, посвященной Васко де Гама.
Сергей Владимирович по-молодому откликался на каждое интересное начинание, любил встречи со своими читателями. За работой Сергей Владимирович никогда не принимал в расчет свой возраст. Не замечали его и собеседники. Тех, кому посчастливилось работать вместе с Сергеем Владимировичем, всегда удивляло разнообразие его интересов, его исключительная работоспособность.
Что почитать
Сын за отцом: как Обручев-младший обрёл своё имя в геологии