Знакомимся с творчеством башкирского поэта Мустая Карима.
Мустай Карим (Мустафа Сафич Каримов, 1919-2005) родился на Урале, в самом песенном и удивительном краю – башкирском ауле Кляшево, где издревле жили его предки. Ещё шестиклассником он начал писать стихи, в шестнадцать лет опубликовал несколько стихотворных подборок. Увлекался приключенческой литературой, изучал произведения русской и зарубежной классики. С первых литературных опытов впитал в себя вместе с природной мудростью своего народа поэтическое достояние востока.
«Хорошо помню трудный 1934 год, – вспоминал Мустай Карим. – Поздней осенью в грязь и слякоть я с товарищами пошёл в поле собирать остатки подсолнечника. Было холодно, шёл дождь со снегом, мой бешмет промок до нитки. Продрогшие, мокрые и голодные возвращаемся мы с поля. Вхожу в дом, где пахнет горячей пшённой кашей. В комнате уютно, тепло, мирно; вокруг стола сидят родители, братья и сестры. Знаю точно, в тот миг я был счастлив…»
После школы Карим учился в Башкирском государственном педагогическом институте. В конце 30-х годов стал работать в детском журнале «Пионер». В 1942 писатель прибыл на фронт и был назначен начальником связи артдивизиона в 17-й мотострелковой бригаде. В августе этого года тяжело ранен – осколок снаряда попал в грудь. После выздоровления вернулся на передовую в качестве корреспондента фронтовых газет «За честь Родины» и «Советский воин».
«Я лежал на земле, а страх полностью заполнил моё сознание, полностью мной овладел, – вспоминал Мустай Карим. – В тот момент я думал, что никакая сила не заставит меня подняться с земли, но прозвучала команда, и я, преодолевая страх, поднялся с земли и вместе с другими, такими же как я молодыми, необстрелянными, пошёл навстречу врагу, навстречу смерти. Главным был не сам страх, а его преодоление».
Основная тема его лирики — отношения между людьми в ситуациях, в которых так или иначе оказывается каждый человек. Вот, к примеру, лирический герой приехал в гости к другу, посетил родину возлюбленной, и устыдился поведению приятеля во время застолья.
За праздничным столом, прервав беседы нить,
Слова любви мой друг мне начал говорить.
Но сызмала я знал: в моём краю джигит
И девушке тех слов при всех не говорит.
Публичная демонстрация дружеских чувств, как в этом случае, — это непреложный запрет. Нарушитель этического кодекса для лирического героя ломает едва ли не самую основу жизни: «Смутился я душой: а впрямь ли он мне друг?»
В 1952 году Мустай Карим написал повесть «Радость нашего дома», в которой рассказал, как в военные годы в башкирскую семью попадает украинская девочка. Поэт вспоминал: «На фронте один солдат-башкир после боя ночью из нейтральной полосы вынес раненую женщину с двумя девочками. Они бежали от немцев к нам, а немцы открыли по ним огонь. Потом тот же солдат отвёз их в госпиталь. Женщина умерла. А солдат написал жене домой, чтобы она приехала за старшей девочкой. Я больше ничего не знаю ни о девочке, ни о солдате». Но судьба их так взволновала, что из-под пера появилась повесть «Радость нашего дома». Из книги читатель узнаёт, как жили люди в далёком башкирском ауле, мечтали о победе, трудились, помогали друг другу, ждали вестей с фронта, оплакивали погибших, встречали победителей.
Автобиографична и повесть «Долгое-долгое детство» (1978). В ней органично сплелись национальные мотивы и собственное «я» писателя. Автор делится воспоминаниями о своём детстве, рассказывает о природе Башкирии, о традиционных занятиях башкир, их кухне, национальных праздниках, культуре и религии, семейном укладе и, конечно, о национальных характерах. Чуткий ребёнок бессознательно впитывает культурные и нравственные ценности, познаёт окружающую действительность и с самого маленького возраста стремится к добру и справедливости.
«И счастливое, и несчастливое детство наше ещё долгие-долгие годы следует за нами. А вернее, так и живёт в душе, не уходит», — признаётся автор.
Творчество поэта пронизано философскими размышлениями о родине, гражданском долге, ответственности, любви. Его мудрое слово всегда вызывало огромный общественный резонанс. Он был понятен и близок каждому человеку. Люди ценили его за высокое литературное мастерство, талант и редкие человеческие качества.
В очерке Ю. Новиковой анализируется поэтическое творчество Мустая Карима. Она называет поэта «солнечным» потому, что он удивительно чуток к боли других, а для своих бесчисленных далёких друзей находит нежные, душевные слова.
Ю. Новикова
Путь, озарённый солнцем
По-медвежьи взревел лес, содрогнулась богатырь-гора Ирендек. Закипели озера, туманная мгла раскололась... И в тот же миг разнёсся по всей округе первый крик младенца. Новорождённый не плакал, просто он оповещал мир о своём появлении.
Стали чище и выше в тот миг небеса
И быстрее течение рек,
Потому что в ту светлую ночь родился
На прекрасной земле человек!
Так, по-сказочному, описывает поэт Мустай Карим рождение человека. Мальчик — герой поэмы «Декабрьская песня» — появился на свет близ Уральских гор, в Башкирии. И по древнему обычаю башкирского народа повивальная бабка спрашивает совета у земли и у ночи: какое имя дать ребёнку, чтобы жизнь его была полной, счастливой?..
Может быть, назвать его в честь могучего камня?.. Нет, тогда сердце его может стать каменным, холодным, тогда
...Будет жить он с тупым равнодушьем
в крови,
Ни вражды и ни дружбы не зная.
Родные не хотят ребёнку такой участи и дают ему имя Юлдаш — во славу дороги, длинного пути, который блестит под луной и солнцем...
...Жизнь Юлдаша, будь так же пряма
и длинна,
Как дорога далёкая эта,
Будь, как эта дорога, озарена
Никогда не тускнеющим светом!
Конечно, Юлдаш — придуманный, вымышленный герой, и участие природы в его рождении — чистая фантазия. Однако же детские годы этого мальчика и обстановка, его окружающая, во многом напоминают детство автора поэмы — Мустая Карима.
Подобно своему герою, поэт родился в башкирском ауле, на зелёном берегу сказочно прекрасной реки Демы. Родители мальчика не знали грамоты, и вместо подписи им приходилось ставить тамгу — знак, похожий на куриную лапу. Так «расписывались» почти все башкиры до революции. Но перед ребёнком, родившимся в 1919 году, открывался иной путь. Радость стояла у его люльки.
...Окружал меня простор степей,
Тесноты не знал я с детских дней,
Среди ласковых людей я рос...
Воспоминания детства — один из главных источников поэзии Мустая Карима. А среди воспоминаний на первом месте — горы Урала, похожие на нарастающий прибой, ключи, прозрачные, как журавлиный глаз. И люди, которые «умеют работать так красиво, словно песни поют». И, конечно, дети этих людей, милые друзья отроческих лет.
Те из вас, кто читал книги Мустая Карима о ребятах, скажем, «Радость нашего дома» или «Таганок», знают, как умели дружить аульские ребята, какие занятные игры они придумывали, какие открытия делали все вместе...
Паренёк в лаптях и в потёртой тюбетейке, уходя по узенькой тропке из аула в город, уносил с собой не только сотни надежд, но и память о детстве, частицу родной земли... Где бы ни случалось ему жить потом, никогда не забудет он свой родной край, свою Башкирию, которая на карте всего лишь «с берёзовый листок величиной», всего лишь листок на могучем дереве России. И хотя зима в Башкирии сурова, а осенью льют долгие дожди, читая стихи Мустая Карима, чаще всего представляешь себе душистый июльский полдень, жужжание пчёл в цветах липы, ничем не замутнённый, лучезарный небосклон.
Но неужели же небо над миром всегда ясно, неужели же в жизни людей, в душе самого поэта всегда только свет и радость?..
...Послушать стих твой,— люди заявляют,—
Так в мире нет ни горестей, ни слёз...
— Не всякая тропа,— я отвечал,— петляет,
Шипы бывают не у всяких роз.
Но вчитайтесь в две последние строки, и вы почувствуете за жизнерадостными словами скрытую печальную улыбку... Все оно так, да не совсем... Как все люди, а поэты в особенности (ведь поэты— народ чуткий, ранимый), Мустай Карим знал немало печалей, обид, разлук. И не только своих личных. Вместе со всем своим поколением изведал он большое общее горе — войну, прошел всю её тяжёлую школу и сам был на краю смерти. Но он не любит говорить о своих страданиях, не желая огорчать других.
Не в этом ли ключ ко всему творчеству Мустая Карима? Светлые краски его стихов никогда не кажутся нам ни искусственными, ни приторными, потому что в его жизнерадостности чувствуется искренняя, сердечная любовь к людям. Чтобы другим было легче жить, поэт
...горе прятать в сердце научился
И дум тяжелый груз за лёгкий выдавал...
Он говорит о солнце даже в пасмурные дни, потому что, по его мнению, поэт должен будить в человеческих сердцах надежду, желание жить несмотря ни на что... В этом призвание поэта.
Есть у Мустая Карима стихи о странствующем поэте — сэсэне.
В глухую ночь на тёмную улицу аула ступил странник. То было в одну из ночей войны, когда ветер «листки похоронных носил» и беспросветное отчаяние овладело людьми.
Странник постучал в крайнее тёмное окно и запел высоким, чистым голосом. И тут же, как бы в ответ на песню, в окне затеплился огонек... Следом осветились и другие окна. Зажигались огоньки в окнах, зажигались надежды в сердцах...
Путник ушёл... Но в домах огонь
Зажжённый оставил он,
Не в очагах, а в живых сердцах
Пламя оставил он.
Один человек, а сколько огня
И света оставил он!..
Если искорки, зароненные стихами, освещают сердца и глаза людей,— значит, поэт может быть доволен своей работой. Человеческие глаза — путеводные звёзды поэта. По человеческим глазам, «по радостным, печальным и серьёзным», проверяет поэт правильность своего поэтического пути.
...Узкая тропа, которая увела поэта из родного аула, давно превратилась в широкий путь, бегущий по всему «белу свету». Где только не побывал Мустай Карим: на юге, на востоке, за рубежом!.. И во все эти края он приезжал не как случайный гость, не как холодно любопытствующий турист, но как друг-поэт, сердце которого широко открыто для чужой радости и горя... Да, и горя... Потому что «солнечный» поэт Мустай Карим удивительно чуток к боли других.
Какие нежные, душевные слова находит он для своих бесчисленных далёких друзей: для жителей Дагестана — родины его большого друга поэта Расула Гамзатова, для земляков поэта Кайсына Кулиева — балкарцев, живущих на горных высотах, где людям нужно «двойное сердце»...
В этом цикле особенно примечательным кажется мне одно маленькое стихотворение, где говорится о приезде в далёкий Вьетнам...
...Тринадцать ночей меня поезд вёз,
Тринадцать тысяч проехал я вёрст,
И понял я: расстояния — вздор.
Нет между нами ни рек, ни гор —
Как будто к соседу зашёл во двор
Я, перепрыгнув через забор.
Сердце поэта Мустая Карима открыто для всех добрых людей мира — больших и маленьких. Оно открыто и для вас. И мы убеждены, что, познакомившись с его стихами, вы почувствуете, что у вас появился новый заботливый, чуткий друг, который думает о вас, как бы далеко вы ни находились. Потому что для настоящей поэзии и вправду «все расстояния — вздор».
Литература
- Валеев И.И. Мустай Карим: воин, поэт, гражданин. – М.: Герои Отечества. – 2004.
- Ломунова М.Н. Мустай Карим. Очерк творчества. – М.: Худож. лит. – 1988.
- Новикова Ю. Путь, озарённый солнцем // Пионер. - 1969. - № 1.