Как часто бывает, что мы воспринимаем то, что кажется, на веру и не хотим признавать свои ошибки?
В повести Радия Погодина «Кирпичные острова» собраны истории про Кешку и его друзей. Они учатся, играют во дворе, дружат, общаются.
Но вот появляется новенький мальчик в доме, и ребята встречают его неприветливо, дают смешное прозвище Семафор и дразнят по-девчоночьи коротко Симой.
Мальчишки, безусловно, обратили внимание не на характер человека, а на его внешность: новенький «высок и худ, непомерно длинные руки держал глубоко в карманах», «голова на тонкой шее всегда немного клонилась вперёд», «он смотрел на них голубыми, очень большими, чистыми глазами и молча краснел». Хлюпик, воображала. Что с таким играть! Неинтересно!
И стали встречать и провожать новенького насмешливые, обидные и даже оскорбительные слова дворовых ребятишек. И невдомёк детям, что внешний вид и поступки не всегда совпадают с внутренним миром, а иногда расходятся до полной противоположности.
Конечно, детям с их малым жизненным опытом трудно оценить нового человека. Они часто видимость принимают за подлинность, поэтому ошибаются и теряют нравственный ориентир. Но, как бы человек ни старался спрятать зло под маской доброты, а подлинная сущность человека выдаст себя. Она проявится в жесте, в случайной фразе, в поступке. Надо только приглядеться к человеку. Достоинства обычно бывают окутаны покровом скромности, неуверенности, а недостатки прикрываются маской лицемерия.
Рассказ «Сима из четвертого номера» подводит читателя к убеждению: не всё кажется таким, каким представляешь себе первоначально, нужно не торопиться делать выводы. По сути ребята, ещё не зная новенького мальчика, невзлюбили его из-за внешнего вида. А Сима, в свою очередь, стеснялся, краснел и робко улыбался, когда замечал «надвигающуюся на него армию».
Разве попытались они с ним познакомиться, пообщаться, узнать его поближе? Нет. Сразу обозвали и дали обидное прозвище. На какое-то время они и вовсе забыли о его существовании. Сима два месяца болел и не выходил на улицу. Никто об этом не знал и не интересовался, куда он пропал. Когда же снова мальчик появился во дворе, то все увидели, что «Калоши его были такие же новые, будто он и не ходил в них вовсе. Шея ещё плотнее обмотана шарфом. Под мышкой он держал чёрный альбом для рисования».
Ребята насторожились: «Посмотрим, что ты за страус такой необыкновенный, что к нам подходить не желаешь». Они увидели в его руках альбом с красивыми рисунками: «Каравеллы, фрегаты, крейсеры, подводные лодки рассекали упругие волны. Бушевали акварельные штормы, тайфуны… А на одном рисунке был даже изображен гигантский смерч. Моряки с небольшого суденышка били по смерчу из пушки. После кораблей пошли разные пальмы, тигры…» Мишка отобрал у Симы альбом и раздал всем мальчишкам его рисунки, а первый лист, на котором цветными буквами было вы ведено: «Учительнице Марии Алексеевне от Григорьева Коли», скомкал и выбросил.
Итак, встретив Симу после болезни, Мишка не только отбирает альбом с рисунками, заподозрив автора в подхалимстве, но и раздаёт листы мальчишкам. Даже Кешка не устоял от соблазна заиметь у себя замечательные рисунки с крейсером «Варяг» и фрегатом с чёрным пиратским флагом. Он выпросил у Мишки «ещё обезьяну на пальме и высокую гору с белой сахарной вершиной».
Читатель, конечно, удивлён, что Григорьева Колю мальчишки прозвали Симой. Выглядел он иначе, чем они, это то, с чем не могли примириться мальчишки. Подумаешь, какие нежности - носить серые вязаные перчатки и большой шарф, да ещё гулять в новеньких калошах. Эти вещи просто несовместимы с представлениями мальчишек о свободе действий. Разве на улице будет чистой обувь, когда мчишься по делам или играешь во дворе? А шарф и перчатки здесь роскошь!
И всё-таки Мишке, как инициатору издевательств над новеньким, не по себе. После разговора с Людмилкой он узнаёт, что девочка заступается за Симу, даже не будучи с ним знакомой. «Зачем Симу обидели?» — спросила она Мишку и подтвердила его сомнения: «И вовсе я с этим Симкой не знакома…»
Именно после этого разговора Мишка стал собирать у ребят картинки, принадлежавшие Симе. И ребята подтвердили, что в доме проживает учительница, вышедшая на пенсию. Значит, альбом Сима приготовил ей.
Когда на следующий день состоялся поединок между Мишкой и Симой, ребятам показалось странным, что Мишка дерётся не в полную силу, а Кешка даже сочувствует Симе и кричит в его поддержку.
«— За что они тебя били, мальчик? — спросила Людмилкина мать.
— А они меня и не били вовсе, — угрюмо ответил Сима.
— Но я же сама видела, как хулиганы…
— Это был поединок, по всем правилам… И вовсе они не хулиганы. — Сима надел пальто, снял с гвоздя свой портфель, пошёл было прочь».
Слова «били», «хулиганы» Сима определяет иначе: «поединок», «не хулиганы».
И трус, как считал Мишка, на деле оказывается храбрым и благородным человеком.
Мишка после драки с Симой был неразговорчив весь вечер, старался не глядеть в глаза своим товарищам. И в конце концов он первый предложил Симе мир. Ребята сами преподнесли подарок учительнице, за который раньше осуждали Симу. Они сделали новую надпись на альбоме вместо измятой.
«Мишка встал рядом с Симой, посмотрел на старушку и сказал глуховато:
— Конечно, писал… Только он нас стесняется, — думает, мы его подхалимом дразнить будем. Чудак…»
Так он признал свою неправоту и признал её при всех ребятах.
Чтобы не ошибаться в людях и не попадать в ситуацию, подобную той, в которой оказался Сима и мальчишки с одного двора, нужно сначала разобраться в человеке. Конечно, трудно понять, что за человек перед тобой: хороший он или плохой. Но можно поговорить с ним, ответы на вопросы прояснят, какие планы и стремления есть у незнакомого человека. Важно помнить, что первое впечатление не всегда бывает верным.
Радий Погодин
Сима из четвёртого номера
Был мальчишка высок и худ, непомерно длинные руки совал глубоко в карманы. Голова на тонкой шее всегда немного клонилась вперёд. За высокий рост и неестественную худобу ребята прозвали его Семафором.
Мальчишка недавно переехал в этот дом. Он выходил во двор в новых блестящих калошах и, высоко задирая ноги, шагал на улицу. Когда он проходил мимо ребят, то опускал и без того наклоненную вперёд голову ещё ниже.
– Ишь воображает! – злился Мишка. – Знаться не хочет...
Но гораздо чаще Мишка кричал:
– Семафор, поди сюда, поговорим!..
Ребята тоже кричали вдогонку мальчишке разные насмешливые, а подчас и оскорбительные слова.
Мальчишка только ниже опускал голову и ускорял шаг.
Иногда, если ребята подходили к нему вплотную, он смотрел на них голубыми, очень большими, чистыми глазами и молча краснел.
Ребята решили, что Семафор для такого хлюпика слишком хорошая кличка, и стали звать мальчишку просто Сима, а иной раз, для верности, – Сима из четвёртого номера. А Мишка все злился и ворчал при виде мальчишки: «Надо этого гуся проучить. Ходит тут!».
Однажды Сима исчез и долго-долго не появлялся во дворе. Прошёл месяц, два... И вот в тёплые по-весеннему дни он появился. Шея его ещё плотнее обмотана шарфом. Под мышкой он держал чёрный альбом для рисования.
Сима посмотрел на небо, сощурился, словно отвык от света, замигал. Потом он направился в дальний угол двора, к чужой парадной.
– Эге, Сима вылез!.. – удивлённо присвистнул Мишка. – Знакомство никак завёл!
По лестнице, куда шёл Сима, жила Людмилка.
Сима подошёл к парадной и стал медленно прохаживаться – взад-вперёд, нерешительно поглядывая в тёмный проём лестницы.
– Поджидает, – усмехнулся Круглый Толик, – Людмилку свою.
– А может быть, вовсе не Людмилку, – вставил Кешка.
– Чего он тогда там делает? Может, воздухом дышит?
– Может, – согласился Кешка.
Мишка слушал, как они пререкаются, и о чём-то размышлял.
– Пора действовать, – неожиданно вмешался он. – Пошли поговорим с этим Симой.
– Пошли, – поддержал Толик.
Мишка и Круглый Толик плечом к плечу тронулись вперёд. Кешка тоже пристроился к ним.
Заметив надвигающуюся на него армию, Сима поднял голову, как всегда покраснел и улыбнулся робко.
– Ты чего?.. – начал Мишка. – Чего тут?.. Ну, чё?
Сима покраснел ещё гуще. Пробормотал:
– Ничего... Хожу.
Мишка подался немного вперёд:
– Ты что, может, нас за людей не считаешь?.. Да?.. Может, ты храбрый?.. Пойдем перекинемся...
Сима обвел всех ребят своими большущими глазами:
– А я разве вам сделал что?
– А мы тебя бить не собираемся, – разъяснил ему Мишка, – мы это всегда успеем... Я говорю, пойдём, перекинемся один на один... Посмотрим, что ты за страус такой необыкновенный, что к нам подходить не желаешь.
– С тобой? – переспросил Сима. – Так ведь грязно очень.
Ребята дружно захохотали. А Мишка презрительно оглядел Симу с ног до головы:
– Может, тебе персидский ковёр постелить?
Сима прижал к себе черный альбом, потоптался на месте и попросил:
– Обождем, а... когда солнце будет?
Хохот был ему ответом. Когда ребята насмеялись вдоволь, Мишка шагнул вперёд, рванул из Симиных рук альбом:
– Солнца ему надо... Ну-ка, дай поглядеть!
Сима побледнел, вцепился было в Мишкину руку, но его тут же оттеснили ребята.
А Мишка уже раскрыл чёрные коленкоровые обложки. На первой странице альбома красивыми цветными буквами было выведено: «Учительнице Марии Алексеевне от Коли Григорьева».
– Подхалимством занимается... Ясно! – Миша произнес эти слова тоном, будто ничего другого не ожидал.
– Отдайте альбом, – просил за спинами ребят Сима, а Мишка кричал:
– Ты, подхалим, не очень, а то я и солнышка дожидаться не стану, отпущу тебе порцию макарон по шее!
Кешка стоял рядом с Мишкой и торопил его:
– Переворачивай дальше, чего ждёшь?
На следующей странице был нарисован парусный корабль. На палубе у мачты стоял капитан.
– Ух, здорово!..
Ребята плотнее окружили Мишку. Другие страницы альбома тоже были с рисунками. Каравеллы, фрегаты, крейсеры, подводные лодки. И ни один корабль не стоял на месте, все шли вперед. Бушевали акварельные штормы, тайфуны.
Кешка подпрыгнул от восторга. Он толкал Мишку под локоть, просил:
– Мишка, дай картиночку?.. Ну, Мишка же...
Все забыли, что альбом принадлежал Симе.
Мишка закрыл обложки и посмотрел на художника:
– Ты подхалим, Сима, слушай... Поступим по чести и по совести. Чтобы ты не подлизывался к учителям в другой раз, раздадим твои картинки всем, кто захочет. Понятно? – и, не дожидаясь ответа, закричал:
– А ну, подходи! Красивые картинки из морской жизни!..
Мишка скомкал первую страницу с надписью и принялся раздавать картинки.
Кешка получил четырёхтрубный крейсер «Варяг», фрегат с чёрным пиратским флагом.
Раздав все картинки, Мишка подошел к Симе и толкнул его в грудь:
– Проваливай теперь!.. Слышишь?
Губы у Симы задрожали, он закрыл глаза кулаками в серых вязаных перчатках и, вздрагивая, пошёл к своей лестнице.
– За солнышком следи! – крикнул ему вдогонку Мишка.
Ребята хвастали друг перед другом трофеями. Но их победное веселье было неожиданно нарушено. В дверях парадной появилась Людмилка:
– Эй, вы, дайте мне картинок, а то всё расскажу про вас! Расскажу, что вы бандиты... Зачем Симу обидели?
– Ну, что я говорил? Они друг с другом заодно.
Людмилка вспыхнула:
– Хулиганы, и вовсе я с этим Симой не знакома...
У поленницы, в излюбленном своем месте, мальчишки снова начали рассматривать рисунки. Один Мишка сидел понурясь.
– Это какая учительница Мария Алексеевна? – бормотал он. – Может, которая по Людмилкиной лестнице живёт?..
– Придумал... Она уже третий год в школе не работает, на пенсию ушла, – беспечно возразил Круглый Толик.
Мишка поднялся и, оборотясь к ребятам, стал отбирать картинки:
– Давайте, давайте, говорю...
Мишка собрал все листы, вложил их обратно в альбом. Только первой страницы с посвящением не хватало, она была безвозвратно испорчена. Мишка разгладил её на колене и тоже сунул под обложку.
На другой день в небе хозяйничало солнце. Оно залило всю землю свежей, сверкающей силой. Оно распустило снежную жижу и весёлыми потоками погнало её к люкам посреди двора.
Мальчишки строили из кирпичей плотину. Ребята носили кирпичи, песок, щепки... И вот тут они заметили Симу.
Сима стоял неподалёку от ворот с портфелем в руках, словно раздумывал, куда ему идти – домой или к ребятам.
– А, Сима! – закричал Мишка. – Солнышко на небе... Сухо, смотри, – Мишка показал на большую подсохшую плешину. – Ну что скажешь?
– Может, подушку принести? – съязвил Толик.
Ребята смеялись, наперебой предлагали свои услуги: ковры, половики и даже солому, чтобы Симе не было жёстко. А Сима немного постоял на прежнем месте и двинулся к ребятам. Разговоры тотчас смолкли.
– Давай, – просто сказал Сима.
Мишка поднялся, вытер мокрые руки об штаны, сбросил пальто.
– До первой крови или на всю силу?
– На всю силу, – не слишком громко, но очень решительно ответил Сима. – Побеждённым считается тот, кто скажет: «Хватит, сдаюсь...»
Мальчишки расступились в кружок. Сима повесил свой портфель на один гвоздь с Мишкиной сумкой, снял пальто, завязал шарф вокруг шеи потуже и встал против Мишки.
Мишка поднял кулаки к груди, заскакал вокруг Симы. Сима тоже выставил кулаки, но по всему было видно, что драться он не умеет. Как только Мишка приблизился, он сунул руку вперёд, пытаясь достать Мишкину грудь, и тут же получил удар по уху.
Ребята думали, что он заревёт, побежит жаловаться, но Сима поджал губы и замахал руками, как мельница. Он наступал. Месил кулаками воздух. Иногда его удары доставали Мишку, но тот подставлял под них локти. Сима устал и тут же получил ещё одну затрещину.
Да такую, что не удержался и сел на асфальт.
– Ну, может, хватит? – спросил Мишка неожиданно миролюбиво.
Сима помотал головой, поднялся и снова замолотил руками.
Зрители подпрыгивали, дергали руками.
– Мишка, да что ты сегодня!.. Миша, дай!
И только один из ребят вдруг крикнул: «Сима, держись!.. Сима, дай! – это кричал Кешка. – Да что ты руками-то машешь? Ты бей...»
Мишка дрался без особого азарта.
– Атас! – вдруг крикнул Толик и первым бросился в подворотню. К поленнице торопливо шла Людмилкина мать; чуть поодаль выступала Людмилка. Заметив, что мальчишки разбегаются, Людмилкина мать прибавила шагу.
– Я вас, хулиганы!..
Мишка схватил своё пальто и шмыгнул в подворотню, где уже скрылись все зрители.
– За что они тебя били, мальчик? – строго спросила Симу Людмилкина мать.
– А они меня и не били вовсе, – угрюмо ответил Сима.
– Но я же сама видела, как эти хулиганы...
– Это был поединок. По всем правилам... И вовсе они не хулиганы, – Сима надел пальто, снял с гвоздя свой портфель, пошёл было прочь.
Но тут Людмилкина мать спросила:
– А это чья сумка?
– Мишкина! – выкрикнула Людмилка. – Нужно её взять. Мишка тогда сам придёт.
Кешке из-за поленницы всё было слышно. Он выскочил, сказал: «Это моя сумка», – подхватил Симу под руку, и они побежали к Кешкиной парадной. В парадной мальчишки перевели дух, сели на ступеньку лестницы.
– Меня Кешкой зовут, – представился Кешка. – Тебе не очень больно?..
– Нет, не очень...
Они ещё немного посидели, послушали, как Людмилкина мать грозит сходить в милицию, в отдел борьбы с безнадзорностью.
– Ты этот альбом своей учительнице подарить хотел? – спросил вдруг Кешка.
Сима отвернулся.
– Нет, Марии Алексеевне. Она на пенсии давно.
Когда я заболел, она узнала откуда-то и пришла. Два месяца со мной занималась бесплатно. Я ей специально этот альбом рисовал.
Кешка свистнул. А вечером пришёл к Мишке:
– Мишка, отдай Симе альбом. Это когда он болел, так Мария Алексеевна с ним занималась... бесплатно...
– Сам знаю, – ответил Мишка.
Весь вечер он разговаривал с Кешкой не очень любезно, отворачивался, старался не глядеть в глаза.
Кешка знал Мишку и знал, что неспроста это, что Мишка чем-то расстроен. А на следующий день случилось вот что.
Ближе к вечеру Сима вышел во двор. Он по-прежнему шел опустив голову и покраснел, когда к нему подскочили Мишка с Толиком. Он, наверное, думал, что опять его позовут драться: вчера никто не сдался, а ведь нужно довести до конца это дело. Но Мишка сунул ему свою красную мокрую руку:
– Ладно, Сима, мир.
– Пойдём с нами водохранилище делать, – предложил Толик. – Ты не стесняйся, дразнить не будем. А, Сима?
Большие Симины глаза засветились, потому что приятно человеку, когда сам Мишка смотрит на него, как на равного, и первый подаёт руку.
– Ты ему альбом отдай! – зашипел Кешка Мишке на ухо.
Мишка нахмурился и ничего не ответил.
Маленькая старушка в пуховом платке подошла к Симе, придирчиво осмотрела его пальто, шарф.
– Застегнись, Коля! Ты опять простудишься... – Потом посмотрела на него ласково и добавила:
– Спасибо за подарок.
Сима покраснел густо и пробормотал, стыдясь:
– Какой подарок?..
– Альбом, – старушка оглядела ребят, словно уличая их в соучастии, и тожественно произнесла:
– «Дорогой учительнице Марии Алексеевне, хорошему человеку».
Сима покраснел ещё гуще. Он не знал, куда деться, он страдал.
– Я не писал такого...
– Писал, писал! – вдруг захлопал в ладоши Кешка... – Он нам этот альбом показывал, с кораблями...
Мишка встал рядом с Симой, посмотрел на старушку и сказал убежденно:
– Конечно, писал... Только он нас стесняется – думает, что мы его подхалимом дразнить будем. Чудак!..
Всё говорило против Коли Григорьева. Новая блестящая обувь, шея, обмотанная шарфом, гусиный шаг выдавали в нём «воображалу». А тут ещё альбом, на первой странице которого было выведено «Учительнице Марии Алексеевне от Григорьева Коли». «Подхалимством занимается», – решили ребята. Но ватага поспешила с выводами. Трус на деле оказался храбрым, подхалим – благородным, воображала – слабым, больным человеком.
Это рассказ об открытии Человека в человеке. О преодолении противоречия между тем, каким он кажется, и каков он есть на самом деле. Истина не даётся в готовом виде. Она постигается в процессе работы ума и сердца. Вот почему многое в рассказе рассчитано на творчество читателей, активизировать которое и призвано обсуждение.
Вопросы для обсуждения рассказа:
- Почему, еще не зная мальчика, ребята невзлюбили его? Как истолковали его внешний вид? За что дали ему обидное прозвище? Почему отобрали альбом с рисунками? Совпадает ли ход мысли ребят при виде новенького мальчика с вашими размышлениями о его внешности? Как объяснить, что Колю Григорьева мальчишки прозвали Симой?
- Каким Сима выглядел и каким был на самом деле? Что заставило ребят изменить отношение к нему? С какого момента произошел поворот в их отношении к Симе?
- Что вы скажете о Мишке? Проследите, как менялось его отношение к Симе. Какое значение в этом имел разговор с Людмилкой? Почему именно после разговора Мишка стал отбирать у ребят картинки, принадлежавшие Симе?
- Как объяснить, что Мишка дрался с Симой не в полную силу и был неразговорчив весь вечер, стараясь не глядеть в глаза своим товарищам? Почему он предложил Симе мир?
- Как вы относитесь к тому, что ребята сами преподнесли подарок учительнице, за который раньше осуждали Симу? О чем говорит сделанная ими новая надпись на альбоме?
- Приходилось ли вам ошибаться в людях и попадать в ситуацию, подобную той, в какой оказался Сима и мальчишки с одного двора?
- Какие люди у вас вызывают симпатию, а какие – нет? Как вы обычно узнаете, что за человек перед вами: хороший он или плохой?
Литература
Тихомирова И. О рассказе Радия Погодина «Сима из четвертого номера»// Семья и школа. – № 9. – 2013.