Если художник до тонкости знает нюансы композиции, строение и форму каждого цветка, то он становится лучшим флористом, чем тот, кто умеет из них просто составлять букеты. Талантливый мастер, у которого даже полотно излучает аромат лепестков, может передать гармонию многоцветного садового или полевого царства. Таким мастером, без сомнения, был Борис Иванович Шаманов (1931-2008).
Картины с синими васильками и белыми ромашками, жёлтыми одуванчиками и розовым иван-чаем, пышными георгинами и скромным голубеньким льном передают всю сложность внутреннего состояния художника — спокойную созерцательность и философские раздумья, светлую грусть и бурную радость. Они рассказывают о его отношении к природе, жизни, людям, к себе самому.
Те, кто хорошо знал Бориса Ивановича, отзывались о нём как о человеке в высшей степени доброжелательном, несуетливом, совестливом, прекрасном педагоге, активном деятеле Союза художников. Он известный автор натюрмортов, жанровых картин, портретов, пейзажей.
В детстве будущий художник, как и многие мальчишки, любил рисовать. Видел, как любил это занятие родной дядя. В 1945 году решил поступать с приятелем в мореходное училище, но по возрасту не прошёл — не было ещё 15 лет. Через год был принят в Мухинское художественно-промышленное училище на отделение художественной обработки металла, затем декоративно-монументальной росписи.
Начало творческой биографии было почти такое же, как у сотен других художников. Но самостоятельность и непохожесть проявлялись постепенно. Борис Иванович признавался, что в юности особо почитал Левитана и много работал в области пейзажной живописи, его притягивало безошибочное чувство родной природы, образ её величавой вечности, манящей и тревожащей человека. Властителями дум были Поль Сезанн, Ван Гог, Андре Дерен. Их творчество помогало в поисках выразительности формы, в овладении пластической культурой.
В первых пейзажах и натюрмортах, по словам Шаманова, ещё мало выражался его индивидуальный почерк. Он начал писать натюрморты, доверяя своей интуиции, добиваясь большей самостоятельности, как, например, на полотне «Проросшая картошка. Весна». Трудно решить, что перед нами, — натюрморт или пейзаж. Вероятно, и то, и другое. Два направления органично слились в этой картине.
Теплом весны согреты и клубни на столе, и крона дерева, и старый деревянный сарай во дворе. Белые ростки картошки, раскинутые ветви дерева, темные ёлочки на дальнем плане — всё устремлено вверх, к весеннему солнцу. Кажется, что художник специально взял самые обычные предметы, чтобы рассказать о чём-то более важном: о единстве человека, его рукотворного мира и мира природы, о её вечности и непрестанном обновлении.
Другая картина «Ночь. Астры» заставляет вспомнить строки Фёдора Тютчева о «всепоглощающей и миротворной бездне». На фоне ночного неба изображена ваза с букетом астр. Покосившийся забор, домик вторгаются в многоцветье лепестков, и художник не скрывает своего могущества: букет возносится над бездной, и его яркий живописный аккорд звучит как радостный гимн земной жизни.
Художник родился в Ленинграде, но город никогда не писал, почти всегда на его полотнах деревенский пейзаж. Отец — житель сельский, и в детстве Борис подолгу бывал в живописных краях Вырицы, под Ленинградом, где и закончил школу. Тогда чувство единения с природой было непосредственным, в зрелые годы стало осознанным.
В своих пейзажных натюрмортах он отдаёт предпочтение скромным полевым цветам. Мы видим их на простом деревянном столе или в старинной вазе, на которой тоже может быть цветочный орнамент. Иногда живые букеты он сопоставляет с фарфоровыми статуэтками или берёт в качестве фона знаменитый Павловский парк. Возникает ощущение, что разговор здесь ведут не только вещи и природа, человек и Вселенная, но разные века, особенно XVIII, где царил культ сельской идиллии.
Во всех натюрмортах живописца остаётся неизменным одно: мир души человека распахнут навстречу природе с её тайнами, очищающей радугой, бесконечным разнообразием красок. Пейзаж и цветы органично связаны тысячами незримых нитей.
На протяжении нескольких лет художник обращался к теме юности. Картины шли от увиденного. Однажды в поездке на Белое море, в деревне, Борис Иванович услышал, как дети пели русские народные песни и качались на качелях.
«Это ощущение и светлой северной ночи, и пения я хотел воплотить в картине «Качели». Правда, ночь превратилась в день, но суть, идея остались».
Художнику удалось передать беззаботный мир детства: энергию полёта и прелесть весёлой игры, чувство дружбы и уединённости. В картине «Свирель», написанной через пять лет, герои уже повзрослели, они в ожидании первой любви. Свирель паренька выводит нежную мелодию, обращённую к сердцу девушки, и этой песне вторит синева озера, умиротворяющий покой. Герои картины словно вслушиваются в свои переживания, стараясь разгадать тайну будущего.
Эти же персонажи встретятся и в картине «Сказка. Купавки». Прообразом героини послужила дочь художника. Борис Иванович, вероятно, сопоставлял юность своего поколения и нынешнего и видел разные интересы: с одной стороны, стремление к глубоким знаниям, высоким духовным запросам, с другой — пугающее отсутствие этой духовности. Герои его картины — люди окрылённые мечтой, наделённые той чистотой и ясностью, которые свойственны поре отрочества. Не случайно художник показывает их в гармонии с миром природы.
Интересно, что образ современного Леля со свирелью в руках был «подсмотрен» художником в стенах родного Мухинского училища, где Борис Иванович учил студентов: в перерыве кто-то из них играл на свирели.
Начиная работу над «Свирелью», художник хотел написать пейзаж с рекой — но не получилось. Но как только в центре появилось озеро, всё стало на своё место.
«Для некоторых моих друзей главным является живописная завязка, для меня она не бывает толчком. Я никогда не решаю — напишу картину в голубом тоне. Тон и многое другое приходит уже во время созревания образа, замысла».
Картине предшествует масса эскизов, этюдов, зарисовок. Но сам натюрморт пишется быстро. Например, в три дня был написан «Шиповник после дождя», а создание картины, если учесть подготовительную работу, может исчисляться годами. Так замысел «Сказки» возник ещё в 70-х годах, а закончена она была в 1984 году. Пейзаж был написан почти сразу, но с фигурами пришлось повозиться.
В работах Шаманова синий цвет является главным. Цвет васильков, воды и неба. Этот цвет — может быть, цвет мечты художника, его «синей птицы», вечно ускользающей и вечно зовущей.
Истинная красота, вечные ценности жизни помогают пережить тяжёлые обстоятельства, трагические минуты, мрачные дни и найти иное восприятие мира, перестроить себя и своё отношение к жизни.
Литература
- Волкогонов С.А. Борис Иванович Шаманов. — Л.: Художник РСФСР, 1991.
- Дмитренко А.Ф. «...Когда повеет вдруг весною...» / Художник Петербурга. — 2008. — №13.
- Корзухин А. Натюрморт сегодня / Творчество. — 1973. — №7.
- Платонова Н. Цветы Бориса Шаманова / Юный художник. — 1988. — №3.
